Декер четыре раза нажимал на кнопку звонка, колотил в дверь и наконец-то с удовлетворением увидел, что в доме зажегся свет. Они с Эсперансой пытались звонить по телефону, но каждый раз после четырех гудков раздавался лишь голос автоответчика. Считая маловероятным, что нужный Декеру человек покинул город за те двенадцать часов, которые прошли с последнего разговора с ним, они решили отправиться прямо туда, где, как хорошо знал Эсперанса, тот жил. Жилье оказалось скромным саманным домиком, стоявшим в переулке, отходившем от Зиа-роад; вдоль невысокой стены, огораживавшей двор, росли ухоженные кусты. Как и во многих районах Санта-Фе, здесь не было ни одного уличного фонаря. Когда над крыльцом зажглась лампа, Декер и Эсперанса отступили от двери, чтобы хозяину стало ясно, что они не представляют из себя опасности для него, и спокойно ждали, пока дверь откроется.
Агент ФБР Джон Миллер окликнул их из темноты за открытым окном:
– Кто там? Что вам нужно?
– Это сержант Эсперанса.
– Эсперанса? Что за... Да ведь еще нет четырех часов. Что вам здесь нужно?
– Мне необходимо кое о чем поговорить с вами.
– А это не может подождать до более подходящего времени?
– Это срочное дело.
– Именно это вы сказали мне сегодня днем. Я не забыл, как вы пытались подставить меня.
– Если вы не выслушаете меня на этот раз, то, скорее всего, крупно подставите сами себя.
– Кто еще с вами?
– Тот же самый человек, который был со мной днем.
– Дерьмо.
Загорелся свет еще в одном окне. Сначала громко скрипнул ключ, поворачиваемый в замке, а потом с резким скрипом петель дверь отворилась. Миллер был одет в боксерские трусы и футболку, выставлявшие напоказ его худощавые мускулистые руки и ноги. В таком виде да еще и со взлохмаченными волосами и обильно торчавшей на лице щетиной он нисколько не походил на того лощеного бюрократа, который отшил их накануне.
– Я не один, – сказал он, перегородив вход в дом, и указал на закрытую дверь в конце короткого коридора. Эсперанса по дороге успел сказать Декеру, что Миллер разведен. – Она не привыкла к тому, что люди в четыре часа ночи барабанят в дверь, того и гляди ее вышибут. И я вполне ее понимаю.
– Я хочу узнать все о Диане Сколари, – сказал Декер.
– О ком? – Миллер смерил его совершенно непроницаемым взглядом.
– О Диане Сколари.
Миллер постарался изобразить на лице недоумение.
– Никогда не слышал о такой. – Он взялся за ручку двери. – Если вы только ради этого меня разбудили...