– Вы ведь шутите, верно?
– Разве я похож на шутника?
– Ну, прошу вас. Я ведь деловой человек.
– Тогда вот вам другая причина. У Ника Джордано особый интерес к этой женщине. Он считает, что она убила Джоя Сколари.
Бенни вздрогнул.
– Вы говорите о Диане Сколари? Жене Джоя?Иисус! Ник велел всем своим людям искать ее.
– Что ж, не исключено, что я мог бы помочь ему отыскать ее.
– Вижу определенный смысл. Но если вы любите ее, то почему же вы хотите выдать ее Нику?
– Чтобы ей не пришлось прятаться всю оставшуюся жизнь.
– Да, конечно, ей не придется это делать. Она будет мертва. Нет, все же я так и не вижу смысла.
– Тогда, возможно, вас убедит такой довод, – сказал Декер. – Если Ника Джордано тем или иным образом устроит разговор, который состоится у меня с ним, у него может возникнуть желание вознаградить того человека, который оказался достаточно прозорливым, чтобы помочь организовать этот разговор.
Бенни нахмурился и надолго погрузился в размышления.
В трубке телефона раздался только один гудок.
– У вас должны быть чертовски серьезные основания для того, чтобы звонить по этому номеру, – раздраженно произнес скрипучий мужской голос.
Затем раздался сигнал автоответчика, и Декер продиктовал свое сообщение:
– Это говорит Стив Декер. Мое имя должно быть вам знакомо. Ваши люди следили за мной в Санта-Фе. У меня есть кое-какая важная информация, которую я должен обсудить с мистером Джордано. Это касается Дианы Сколари и обстоятельств убийства ее мужа. Это также касается маршала по имени Брайан МакКиттрик. Я перезвоню через тридцать минут.
Декер повесил трубку на рычаг, вышел из грязной стеклянной кабины в начинавшиеся сумерки под неослабевающий дождь и подошел к Эсперансе, который стоял в дверном проеме закрытого магазина электротоваров.
– Еще не надоело ходить за мной?
– Ну что вы! Вы же показываете мне такие интересные места.
На двери цветочного магазина на Гранд-стрит красовалась надпись: «РАБОТАЕМ ПО ВОСКРЕСЕНЬЯМ И ПРАЗДНИКАМ». Когда Декер открыл дверь и вошел в магазин, зазвонил колокольчик. Насыщенный цветочный запах напомнил погребальную контору. Эсперанса, не скрывая любопытства, уставился на телекамеры, расположенные над витринами, где был выставлен богатый ассортимент цветов, но тут же обернулся на звук приближавшихся шагов.
Из задней комнаты вышла пышная женщина средних лет в темном халате и нитяных рабочих перчатках.
– Мне очень жаль. Уже почти семь. Мой помощник должен был запереть дверь. Мы закрыты.
– Похоже, я не рассчитал время, – ответил Декер. – Я не был здесь с тех пор, как мы с вами вели общие дела. – Он взял с прилавка авторучку и визитную карточку, что-то написал и показал женщине. – Это мой номер счета, а так пишется мое имя.