Декер подошел к Бет, обнял ее за талию и молча смотрел на пламя.
– В греческой мифологии была одна история. О птице, восстающей из пепла. Как ее звали? – спросила Бет. – Феникс?
– Это о возрождении, – сказал Декер.
– А ведь имя Рената переводится на английский именно так, правда? Возрождение?
– Эта мысль приходила мне в голову.
– Но оно возможно на самом деле? – спросила Бет. – Возрождение?
– Только в том случае, если мы этого хотим.
Позади них солнце выглянуло из-за хребта Сангре-де-Кристо.
– Как ты это выдерживаешь? – спросила Бет, немного погодя. – Этой ночью... То, что нам пришлось сделать.
– Я тебе уже попытался объяснить это вчера вечером. Меня учили, что для того, чтобы выжить, нужно отрешиться от любых эмоций, которые не приносят практической выгоды.
– Я так не могу. – Бет задрожала. – Когда я убила моего мужа... его нельзя было не убить... Я после этого блевала три дня почти без перерыва.
– Ты сделала то, чтоб было необходимо. Мы тоже сделали то, чего нельзя было не сделать. Как бы плохо мне сейчас ни было, я не могу отбросить тот факт, что мы с тобой здесь, что я обнимаю тебя...
– Что мы оба живы, – добавила Бет.
– Да.
– Ты не задумывался о том, где я научилась обращаться с оружием?
– Ты не должна рассказывать мне о твоем прошлом, – отозвался Декер.
– Но я хочу. И должна. Это Джой заставил меня учиться этому, – сказала Бет. – У него весь дом был набит оружием, а в подвале был тир. Он очень часто заставлял меня спускаться туда и смотреть, как он стреляет.
Огонь и дым поднялись выше.
– Джой знал, что я ненавижу стрельбу. Хотя я надевала специальные наушники, но все равно вздрагивала от каждого выстрела. А его это забавляло. Он смеялся. Потом он решил, что еще забавнее будет заставить меня стрелять. Из самых мощных пистолетов. «Магнумы» .357, .45, и вплоть до .44. Иногда мне кажется, что он учил меня стрелять, потому что ему нравились острые ощущения, и что он нарочно издевался надо мной, провоцируя на то, чтобы я попыталась обратить какой-нибудь из его бесчисленных пистолетов против него. О, тогда бы он отвел душу, он заставил бы меня пройти через ад, испытать невообразимые страдания – если бы я на это осмелилась. А потом заставил меня учиться стрелять из охотничьих ружей. Это громче. И отдача сильнее и больнее. Из одного такого ружья я его и убила, – закончила Бет. – Из дробовика.
– Тс-с-с.
– Из двустволки. Почти точно такой же, из которой я стреляла этой ночью.
– Тс-с-с. – Декер поцеловал слезу, сбегавшую по ее щеке. – Прошлого больше не существует.
– Это означает, что твоего