Теперь она остановилась перед этой загадочной дверью, пристально посмотрела в зеленовато-голубые глаза Декера и медленно выдохнула, словно давно уже сдерживала дыхание.
– Пойдемте.
Когда же она открыла дверь, первым, что бросилось Декеру в глаза, оказалось множество ярких разноцветных – красных и зеленых, синих и желтых, и всяких других – пятен. Ему показалось, что здесь только что взорвалась блестящая радуга, раскидав перед ним свои бесчисленные части. Второе впечатление уже обрело формы, образы и текстуру, которые смешивались вместе, как будто были наделены единой для всех жизненной силой.
Декер несколько секунд стоял молча; увиденное так поразило его, что он не мог даже пошевельнуться.
Бет, не отрываясь, смотрела на него.
– И что вы думаете?
– Думаю – не то слово. Можно говорить о том, что я чувствую. Я ошеломлен.
– Правда?
– Они прекрасны. – Декер шагнул вперед, вглядываясь в множество картин, занимавших всю комнату, стоявших на мольбертах, прислоненных к стенам, висевших над ними. – Потрясающе.
– Не могу даже передать, как полегчало у меня на сердце.
– Но ведь здесь... – Декер обвел комнату еще одним быстрым взглядом, – здесь их больше дюжины. И все о Нью-Мексико. Когда вы?..
– Каждый день, начиная со дня приезда, все время, когда я не была с вами.
– Но вы не сказали мне ни слова о своей работе.
– Я слишком волновалась. А что, если бы они вам не понравились? Что, если бы вы сказали, что они похожи на работы любых других местных художников?
– Но они совершенно определенно не похожи. – Декер медленно переходил от картины к картине, вглядываясь в то, что было изображено, восхищаясь полотнами.
В особенности привлек его внимание один пейзаж. На нем было изображено пересохшее русло ручья с можжевеловым деревцем и красными лесными цветами на берегу. Все казалось простым и бесхитростным. Но Декер не мог отрешиться от мысли, что за этой простотой скрыто что-то еще.
– И что же вы думаете? – спросила Бет.
– Боюсь, что я куда лучше умею рассматривать картины, чем рассуждать о них.
– В этом нет ничего трудного. Что вам прежде всего бросилось в глаза? Что кажется здесь главным?
– Эти красные цветы.
– Да! – обрадованно согласилась Бет. – Я заинтересовалась ими, как только узнала, что они называются «индейскими кисточками».
– Знаете, они действительно очень похожи на кисти художника, – сказал Декер. – Прямые и стройные, с красными щетинками наверху. – Он задумался на мгновение. – Картина о цветах, которые получили такое романтическое название.
– Вы это уловили, – отозвалась Бет. – Искусствоведы называют такие вещи саморефлективностью или искусством для искусства – живописью о живописи.