Он помнит! Он действительно был там! Почва уходит у меня из-под ног — как в том самом сне. Всё, на что я способна — это смотреть ему в глаза, в которых играют блики света и тени.
— Ты соврал! — ухитряюсь я выдавить из себя какое-то хриплое карканье. — Почему?
Он не отвечает. Слегка отстраняется и произносит:
— А ещё лучше он на закате. Около восьми тридцати небо как будто загорается, особенно хорошо это видно с берега Бэк Коув. Тебе бы понравилось. — Он замолкает. Странно — хотя его голос тих и обыден, я чувствую, будто он хочет сказать мне что-то важное. — Сегодня вечером будет просто потрясающий закат.
Мои извилины выходят из столбняка и начинают шевелиться, анализировать детали, которые он как-то по-особенному подчёркивает.
— Ты приглашаешь меня... — начинаю было я, но тут ко мне подскакивает Ханна и хватает за руку.
— О боже, — смеётся она. — Да ведь уже пять, представляешь? Нам надо идти! И поскорее.
Она тянет меня за собой вниз, не дожидаясь ответа или протестов. И к тому времени, как я решаюсь оглянуться — а вдруг Алекс подаёт мне какие-то знаки? — он уже скрылся из глаз.
Мама, мама, помоги! Я в чаще оказалась,
И на тёмной на дорожке с волком повстречалась.
Страшен оборотень мерзкий, злобен и вот-вот
Он, клыки оскалив острые, вопьётся мне в живот.
Мама, мама, помоги! Я в чаще оказалась,
И на тёмной на дорожке с вампиром повстречалась.
Стар упырь с гнилою пастью, голоден — вот-вот
Он клыки оскалив острые, мне горло разорвёт.
Мама, мама, не помочь мне, гибну я, родная!
Я Изгоя повстречала — и вот умираю.
Злыми чарами своими он меня прельстил:
Улыбнувшись лучезарно, сердце мне разбил.
— Из «Детского уголка», собрания сказок и народных песен под ред. Кори Левинсон.
Вечером у меня всё валится из рук. Накрывая на стол, наливаю в стакан Грейси вино, а в дядин бокал — апельсиновый сок. Натирая на тёрке сыр, обдираю костяшки пальцев до такой степени, что тётушка в конце концов прогоняет меня с кухни, заявляя, что не желает посыпать равиоли обрывками моей кожи. А у меня из головы никак не идут слова Алекса, его бесконечно изменчивые глаза, странное выражение лица... «Около восьми тридцати небо как будто загорается, особенно хорошо это видно с берега Бэк Коув. Тебе бы понравилось...»
Можно ли допустить крохотную, исчезающе малую возможность, что он действительно посылал мне скрытое сообщение? Неужели он просил меня встретиться с ним?
От этой мысли у меня кружится голова.
Всё время вспоминаю слово, сказанное тихим низким голосом прямо мне в ухо: «серый». Он был там, он видел меня. Он меня запомнил! В мозгу роится множество вопросов; можно подумать, что порождение океана — знаменитый портлендский туман — покинул своё обычное место обитания и вселился в мою голову, так что я в нём совершенно потерялась и не могу нормально мыслить.