«Кстати, мне хотелось бы услышать рассказ (повествование, быль, хронику) твоего счастливого избавления из заточения (плена, темницы, узилища)».
– Потом, Шур, сейчас нет времени. Вернемся в лагерь, вот тогда и запытаешь меня своими мудрыми вопросами, только, пожалуйста, не до смерти – я и сам особенно не в курсах, что тут со мной случилось.
Войдя внутрь крипты, Шуршак встал, как вкопанный, и озадаченно (насколько мог судить Глан) уставился на поверженного монстра. Простояв с минуту, молча шевеля усиками и жвалами, он наконец-то снизошел до вопроса:
«Глан, откуда здесь… – и выдал весьма сложный для человеческого понимания ментальный слоган-посыл, означающий одновременно нечто очень опасное, страшное, безжалостное. В адаптированном для слуха гуманоидного существа виде это могло бы примерно звучать как «халикаркан». – Откуда здесь халикаркан?!»
– Тебе знакомо это чудище?! – у Охотника в свою очередь появился серьезный повод для удивления.
«Примерно сто тысяч генераций тому назад на Берахли неведомо откуда появился отряд этих существ числом до пяти тысяч. Моим предкам пришлось сражаться с ними, и, скажу тебе, победа далась нам ценой едва ли не поголовного истребления всего нашего вида».
– Сто тысяч генераций – это же миллион лет! – громко воскликнул юноша.
«Генетическая (наследственная, родовая) память, – равнодушно пояснил формик. – Еще мне известно, что эти твари весьма устойчивы к магии, к тому же защищены практически непробиваемой броней (чешуей, шкурой). Удивительно, что тебе удалось выжить и выйти победителем в схватке с халикарканом».
– Чистой воды везение. – Охотник скромно потупил глазки, смущенный не явной, но вполне очевидной похвалой формика. – Конечно, везения могло быть намного больше, если бы я догадался зарядить винтовку пулями со стальным сердечником. – Затем Глан махнул рукой, мол, пустое, и, радостно улыбнувшись во всю ширь своей белозубой улыбки, сказал: – Зато шкуру не попортил. Как ты считаешь, много за это чудище поганое отвалит какой-нибудь чокнутый таксидермист?.. Впрочем, откуда тебе знать? Надеюсь – немало, хотя дело даже не в деньгах, а в любви к науке. Только, чур, ты потащишь тело на своем горбу. Сам понимаешь, мне такую ношу не осилить, а для тебя лишних три десятка пудов – мелочь, недостойная внимания. – Затем он пнул ногой чешуйчатую тварь и негромко констатировал: – Значит, все-таки это его собственная шкура, а никакой не доспех.
Поскольку задерживаться надолго внутри хранилища ни человек, ни формик не собирались – мало ли чего еще может появиться, и где гарантия, что это не окажется намного страшнее целой дюжины халикарканов, – Глан извлек из котомки здоровенный кожаный баул, врученный ему Гальцием перед отправкой в хранилище. Насколько он понял из объяснений мага, это был не простой мешок, а особенный – зачарованный специальным образом для хранения мощных артефактов, чтобы те не «светились» уж слишком в астральном диапазоне и не привлекали внимание всяких завистливых конкурентов. Быстро сгребли туда все, что было разбросано по поверхности постамента. Жезл запихнули в самую последнюю очередь. Глан все-таки не удержался и парочку безделушек бросил в свою котомку: колечко с крупным бриллиантом и платиновую фигурку получеловека-полуптицы – с магов не убудет, а ему – память о невыносимых переживаниях.