Миг полета блаженен. Ты уже побежден, но еще не упал, еще нет нужды отплевывать отвратительную кровавую слизь, унизительно неуклюже возиться в луже собственной блевотины, собирая по частям как будто обесточенное тело. Ты летишь, как подбитая птица, зная, что это - твои последние мгновения, ведь господину канцлеру скоро надоест унижающее их обоих избиение, и он все-таки нанесет окончательный удар.
- Сопляк, - повторяет господин канцлер весело. Он чувствует прилив сил. Он вообще великолепно себя чувствует. Так и хочется представить на месте гаденыша лично господина Императорское Око. Уж тогда бы господин канцлер действительно постарался! Уж тогда бы он не тратил попусту сил на примитивное избиение слишком много возомнившего о своем владении боевыми искусствами мальчишки! Тогда бы это был настоящий бой - равный против равного! А еще, конечно, удовольствие.
- Ты сопляк, - плюет в Тэнри господин канцлер. - Ты маленький, грязный, необученный и невежливый сопляк. И дурак. Если ты мне скажешь, кто тебя послал, то обещаю, что умрешь легкой смертью.
- Не трогай его, - кричит Агатами, но господин канцлер не обращает внимание на крики каких-то кукол. Господину канцлеру сейчас вообще не интересны ни ее татуировки, ни прочие сомнительные прелести подросткового тела. Есть и более сладкие вещи на свете. Например, отбирать чью-то жизнь. Отбирать медленно, выцеживая капля за каплей из скрюченного мукой тела.
Господин канцлер берет со стола бутылку и льет виски на лицо мальчишки. Если это можно назвать лицом. Едкая струйка смывает коросту крови, обнажая идущую ото лба до подбородка рваную рану. Классический удар - "орлиный коготь". Чистая победа не только на соревновании, но и в бою.
- Мы договоримся? - спрашивает господин канцлер.
Губы мальчишки шевелятся, края раны еще больше расходятся, и на их распухшей, розовой поверхности проступают крохотные капельки крови.
- Не слышу.
Тэнри кажется, что у него рассечена голова. Напополам. От макушки до подбородка. Он это чувствует. Чувствует как что-то холодное проникает в расколотый череп и увязывает спутанные, разорванные болью мысли во что-то упорядоченное, в узор, рисунок, схему.
- Да, - шепчет Тэнри. - Да. Я все скажу.
Неужели он предатель?! Некто внутри удивляется его поступку. Зачем говорить? Тэнри ищет легкой смерти? Спасения от стыда? Хочет вновь скрыться в лимбе, среди миллиардов таких же мертвых тел?
- Ближе... ближе... - шепчет Тэнри.
Господин канцлер наклоняется к его губам. Тонкий рот господина канцлера расплывается в торжествующей усмешке. Ну, кто на сей раз решил забрать жизнь правой и левой руки Императора? И, главное, почему они все так самоуверенны? Почему господин канцлер производит на них впечатление легкой добычи? Может быть, с лицом у него что-то не так? Или глазки бегают, как у заурядного придворного лакея? Пусть мальчишка расскажет, а господин канцлер послушает.