Мы разошлись по номерам и уснули.
По соображениям безопасности, бабушка, как оказалось, предчувствуя неладное, то есть мою реакцию, поехала в Патайю. А наше же общение продолжалось с ледяным холодом и в отсутствие привычного накала страстей.
Марат с Аней за все пребывание обменялись всего двумя словами:
– Приятного аппетита. Давись на здоровье.
– Не дождешься, – ответила Аня, съев восьмой по счету десерт.
В ходе разведки Ане удалось достать пару косяков местной дури и молиться на нее все три ночи до моего приезда.
– Ну что, вы помирились? – спросила она без «привет, как дела?».
– Нет, зря деньги потратили. А еще я тебя ненавижу.
Аня тщательно изучила мои пятна, обозвав меня разносчиком страшной инфекции. Я поделилась своими мыслями насчет депилятора и наутро не нашла ни шампуня, ни кондиционера, ни депилятора. Вот что значит предусмотрительность и здоровый женский прагматизм.
По обе стороны от нас была вода, прозрачная и чем-то очень жизнерадостная. Наступающего на пятки Рождества не чувствовалось. Были забыты елки, шары и подарки. От этого съеживалось в комочек то детское и трепетное, что заставляет из последних сил носиться по магазинам, выкупая отложенные другими галстуки, заказанные женами столики в ресторанах, одним словом, делать привычные рождественские гадости.
– Как думаешь, они уже сняли всех проституток? – этот вопрос волновал меня во сне.
Аня отошла от окна с биноклем. Смущалась.
– Нет, спали младенческим сном. Помнишь, было такое выражение, что нет большей неловкости, чем два глаза, встретившиеся в замочной скважине?
– Ну и? – спросила я все еще с закрытыми глазами.
– Только что мы с Маратом встретились двумя биноклями.
– Слушай, вот объясни мне, – я присела на кровати, – зачем нам ругаться, если мы знаем, что все равно помиримся?
– Ты знаешь, нам это нравится. Иначе все было бы очень правильно. Ловим кайф. Я уже простила Марата, просто мне нужно, чтобы он на всю жизнь запомнил, кто виноват. А вы с Алеком вообще зря все это затеяли.
– Ну а кто знал, что вы заставите нас умирать с голода в Восточном экспрессе?
– Мы так долго готовили вам этот сюрприз, – расстроенно ответила Аня.
– Не делай добра – не получишь зла.
– Слушай, а давай вечером за ними проследим, кого они в номер водят.
Аня успела сгореть и была вождем краснокожих, я – белой поганкой с красными пятнами от бирок. Романович чем-то походил на мухомора. А Марат не вписывался в наш клан.
Мы завтракали за соседними столами и делали вид, что даже не знакомы.
– Слушай, это не моя страна, я не могу тут есть. Мой желудок не принимает ничего из местного, – сказала я Ане.