И вот сейчас дядя Вася приоткрыл дверцу своей машины и показал проходящему мимо сантехнику заветную фляжку.
Тот остановился, как будто налетел на стену, и уставился на фляжку с выражением недоверчивого восторга. Такое выражение могло бы появиться на лице у грибника, который наклонился, чтобы сорвать сыроежку, а вместо нее увидел бумажник, туго набитый наличностью.
– Это что – оно, то самое? – спросил сантехник.
– То, то! – подтвердил дядя Вася. – Чистый, медицинский, девяносто шесть градусов выше нуля!
– А ты кто – Дед Мороз? – поинтересовался сантехник.
– Брат его двоюродный, – ответил дядя Вася. – Только что из Котласа прилетел, еще вещи не распаковал. Ты что – долго будешь разговаривать? Ты лучше садись ко мне в машину, выпей со мной!
– Это я всегда готов! – лицо сантехника посветлело. – Как юный пионер… меня, правда, в магазине ждут, – он сделал неопределенный жест. – Но магазин – это тебе не трамвай, он никуда не уедет…
– Не уедет! – подтвердил дядя Вася и предложил своему новому знакомому место на переднем сиденье.
– Тебя как зовут? – сантехник предпринял еще одну попытку завязать светскую беседу.
– Вася.
– Надо же! И меня Вася!
– За это надо выпить! – и Василий Макарович протянул ему свою фляжку.
– Об-зательно! – сантехник поднес фляжку к губам и сделал большой глоток.
Этот глоток послужил в буквальном смысле последней каплей, которая свалила с ног титана духа. Вася выронил фляжку, уронил голову на сиденье и заснул богатырским сном.
Василий Макарович снял со своего тезки форменный ватник, уложил тезку поудобнее, убрал роковую фляжку обратно в бардачок и выбрался на тротуар. Здесь он напялил ватник, подобрал чемоданчик с инструментами и устремился к антикварному магазину, надеясь, что не пропустил самое интересное.
В дверях магазина он столкнулся с озабоченным мужчиной средних лет, видимо, завхозом магазина.
– Сантехник? – спросил тот, окинув дядю Васю взглядом. – Ты что же так долго?
– Вас много, а я один! – ответил Василий Макарович бессмертным афоризмом советских времен.
– Что значит – много? – окрысился тот. – Я же начальнику твоему сказал, чтобы срочно! У нас тут вещи дорогие, старинные, если их зальет – это ж какой ущерб!
– Начальнику он сказал! – передразнил дядя Вася собеседника. – Начальник – это одно, а я – совсем другое! А твой ущерб меня нисколько не колышет! Не прежние порядки! Мы живем во времена наживы и чистогана, так что каждый блюдет собственные интересы!
В то же время он исподтишка оглядывал магазин.
Большой торговый зал был заставлен разномастной мебелью – здесь стояли и небольшие изящные гарнитуры девятнадцатого века в сносном состоянии, и отдельные стулья с продранной обивкой или шаткие ломберные столики без зеленого сукна, высились громоздкие дубовые комоды и изящные застекленные горки. По стенам висели картины – по большей части посредственные ученические пейзажи средней полосы, покосившиеся заборы, курятники и сараи. В витринах лежали небольшие предметы – гравюры, почтовые открытки, монеты, марки и прочий коллекционный материал.