Старушка, утонувшая в кресле рядом с ней, ее сморщенное как печеное яблоко личико, шарф, в который она куталась, все это так совпадало с образом доброй бабушки, что у Сейры навернулись слезы.
Голосом, лишенным всякого выражения, она продолжала рассказывать:
— Родственников у нее, кроме меня, не осталось, а я не могла часто навещать ее. Просто не хватало денег. Но я туда поеду.
Она лизнула руку там, где она была сломана. Рука была соленой.
— Были у нее две подруги, но они уехали, а она слепая и не может ни сидеть, ни ходить.
Бабушка рядом с ней смотрела перед собой.
Они сидели в темной уютной нише. Над ними нависали полки для багажа. Горло Сейры перехватило, она еще никогда не осмеливалась говорить об этом вслух.
— Я была у… сестры. У нее не все ладно в семье Ее муж начал поколачивать ее уже в медовый месяц. Она, естественно, взбунтовалась. Она говорит, что не привыкла к такому обращению. И все из-за того, что она не захотела куда-то пойти с ним или забыла завинтить тюбик с зубной пастой.
Автобус ревел и погромыхивал.
— Поначалу он клятвенно заверял, что не хотел сделать ей больно и это никогда больше не повторится, — сказала Сейра — И он заставил ее прочитать книжку, в которой говорилось, что жена может быть счастливой, только повинуясь мужу.
Сейра беззвучно всхлипнула. Она понимала, что шокирует своим рассказом пожилую леди, но остановиться уже не могла.
— Она пыталась бежать в приют для женщин, подвергшихся жестокому обращению, но ей не хотелось терять работу. Она сказала мне, что, когда ты возвращаешься обратно к такому мужу, ни полиция, ни суд не могут тебе помочь — у них и без того слишком много дел. И она все-таки вернулась к нему.
Сейра снова лизнула запястье и взглянула на сморщенное личико рядом с собой.
— Сестра любила его. Ей казалось, что у них одинаковые увлечения, что они оба любят книги, музыку, беседы. Она отказалась от всех своих привычек, от того, чтобы утром за завтраком есть вареные яйца, от того, как она обычно складывала салфетку.
Сейра слышала, как собственный голос рассказывал о ней, как будто она уже умерла.
— Сестра начала врать, обманывать его, таскать потихоньку деньги из бумажника, лишь бы он не бил ее. Она говорит, что в жизни ничего подобного не делала. Она дошла до того, что ей стало казаться, будто она нарочно забывает делать то, что он говорил ей. А он ей объяснил, что она может развестись с ним, но он всегда будет ее преследовать, что она его навеки.
Сморщенное личико так и не повернулось к ней.
Теперь мили отделяли Сейру от океана. Ее голос повествовал о женщине, которая не была Сейрой Берни. Сейра прислушивалась к повествованию, всхлипывая время от времени.