Бен услышал шуршанье раздвигаемых листьев. Лора грациозно проскользнула в приоткрытую дверь и беззвучно закрыла ее за собой. Она подошла к нему, босая и худенькая Банан, мяукнув, начал тереться об ее ноги.
— Привет, — сказал Бен. Прошло две недели с того дня, как он впервые увидел ее идущей по улице. Она уже не выглядела такой измученной и усталой. Теперь она, спокойно улыбаясь, сидела за его кухонным столом и поджаривала тосты. За тостером надо было постоянно следить, иначе, хлеб подгорал. Она заметила, что, судя по всему, сегодня будет не так жарко, и нет ли у него случайно сборника пьес Шекспира?
Интересно, какого все же цвета ее волосы под париком? Интересно было бы также узнать, от кого она прячется, почему и сколько это будет продолжаться.
— Вот что я вам скажу, — сказал он, ставя на стол яичницу и бекон, — что вам сидеть целое утро у себя в доме без книг, телевизора и кондиционера? Оставайтесь здесь, пока меня нет. И Банану не будет скучно. Ко мне никто не приходит, кроме контролера, который снимает показания счетчика, да и тот обычно стучит для порядка и, не дожидаясь ответа, сам спускается в подвал, а потом уходит. На телефонные звонки отвечать не надо. А если вам что-нибудь понадобится, то до вашего дома рукой подать.
Лора ответила не сразу. Он поймал взгляд, брошенный ею на книжные полки.
— Иногда это могло бы быть очень мило, — наконец ответила она, думая о том, как жарко бывает у нее в доме и сколько книг у Бена. — Но обедать вы придете домой Я оставлю вам обед перед тем, как идти на работу, и приготовлю все для ужина. Чтобы хоть чем-нибудь отплатить вам.
— И чтобы съесть его вместе со мной, — добавил Бен.
— Хотела бы я знать. — начала Лора и остановилась. Бен затаил дыхание, и холодок пробежал по спине.
— Можно я возьму на себя половину расходов? — спросила Лора.
Бен с облегчением рассмеялся.
— Конечно, — ответил он.
Не поднимая глаз, она играла кусочком тоста на тарелке.
— У вас ведь есть друзья. Совершенно не обязательно проводить со мной каждый вечер.
— Присоединяйтесь к нам, — предложил Бен. На лице ее появилось испуганное выражение. Пальцы, игравшие кусочком тоста, напряглись. — Если вам, конечно, хочется, — добавил он неловко.
— Я не могу, — негромко ответила она. — Я бы хотела, но не могу. Я должна оставаться одна.
— Почему? — вырвалось у него.
Она встала, собрала посуду, но он уже не мог остановиться.
— Вы замужем? Вы кого-то опасаетесь? — Он понимал, что говорит резко, знал, что совершает ошибку.
— Я должна оставаться одна, — повторила она.
Она молчала, как молчала тогда, когда он спросил ее: «Вы не хотите, чтобы вас видели с рыжим спутником?»