— У меня есть ощущение, что мы столкнулись с чем-то более странным, нежели фанатики, исповедующие какой-то древний жестокий культ. Мы, вполне возможно…
Профессор Ким не договорил. Потому что его взгляд упал на что-то… мгновение назад он понял, что должен сейчас увидеть… Нечто ОТТУДА опять находилось здесь. Странный, очень красивый темнокожий человек за стойкой сейчас наблюдал за ним.
Удивительные, быть может, прекрасные глаза, полные доброты, бесконечного понимания и печали. Утонченные, вызывающие воспоминания о Модильяни пальцы, древнее золото колец, льющееся как ослепительный, освобождающий свет. Тихая лунная вода, уснувшая внутри камня, — ПЕРСТЕНЬ — бушующий огонь в объятиях морей смерти — перстень как знак, как напоминание… Дежа-вю и холодный пот под нарядной светлой рубашкой… Профессор Ким снова провалился ТУДА, но всего лишь на миг, он быстро овладел собой. За столько лет он научился с этим справляться, научился побеждать, и ЭТО боялось его. И если тому, что случилось больше тридцати лет назад, а потом ушло в подсознание вечным подстерегающим воспоминанием, удавалось подкрасться незаметно, пытаясь застать врасплох, то очень быстро Профессор Ким становился хозяином положения. Потому что он научился с этим справляться, он не боялся ЭТОГО. Он не боялся Сумрачной страны. Профессор Ким взял себя в руки. Он не боялся Сумрака, тревожен мог быть лишь переход, вызванный внезапной ассоциацией или спровоцированный таким вот ощущением дежа-вю, когда нечто оттуда вторгалось в реальность. Но страха не было, потому что тогда, больше тридцати лет назад, он прошел дальше Сумрака и видел чудный сад, напоенный светом распустившихся цветов. И этот свет вошел в него, рассеяв сумрак почти без остатка, загнав его глубоко, сжав в маленькую пружинную точку. Тридцать лет назад…
…Морской город залит солнцем, пляж и большое белое здание с колоннами — СТАЛИНСКИЙ АМПИР — странное сооружение для пляжа. Перед колоннадой — большая серая гранитная лестница. Из того же тяжелого гранита с острыми выступающими краями сделано основание под белыми колоннами. Двоюродный брат— ему нет и семи— убегает вверх по лестнице. Ким — он младше почти на два года — догоняет. С боков, обхватывая лестницу, те же массивные белые колонны, от них в разные стороны расходятся балюстрады. Внизу асфальт размяк от зноя.
Ким слышит голос своего дяди:
— Эй вы, бандиты, осторожно там бегать!
Брат уже наверху, он скрывается за колонной, но хитрит, на балюстраду не выбегает, прячется там. Ким решает обойти колонну с другой стороны, шагнуть с лестницы прямо на балюстраду. Под ним — метров десять. Надо только обхватить эту дурацкую толстую колонну, и тогда нога дотянется. Обязательно дотянется. Ким делает шаг и сильнее прижимается к колонне. Она слишком толстая, ее нельзя обхватить. Под ним пустота, рука скользит по белому гипсу сталинского ампира. Он слышит чей-то чужой испуганный крик: «Ребенок!!!» — и срывается, падает вниз. Он ударяется головой о выступающее гранитное основание здания совсем рядом с размякшим асфальтом и продолжает падать дальше. В темноту.