— Да отстань! — Блонди рассмеялась. — Я думаю, он обычный. Я его боюсь.
— Мне кажется, он очень, очень необычный.
Через несколько дней подружка Блонди рассеянно сообщила:
— Действительно странно… Понимаешь, все было хорошо, но как будто его не было…
— Ты, прохиндейка, — улыбнулась Блонди. — Так было или не было?
— Такое ощущение, что у меня была случка с хорошо функционирующей секс-машиной. Может, я ему не понравилась, но какой-то он очень… очень холодный. А у вас что, действительно не практикуется сексуальное преследование на рабочем месте?
Юлик сидел в своем кресле за 500 долларов и заканчивал второй литр апельсинового сока. Вчера с тореадором они все-таки перегнули, хоть и пили одну текилу. Вот тебе и «главное — не смешивать». Птвное, чтобы не сгнили бананы! Черт… Юлик понял, что любая резкая мысль сейчас противопоказана. Видимо, голова вовсе не кость, она болит. Уже далеко за полночь Юлик с тореадором познакомились с каким-то сумасшедшим дедом. Дед развлекался с безудержностью самоубийцы. С ним была какая-то совсем юная компания и длинный рыжий австрияк. Австрияка все почему-то называли немцем, а иногда — дойчем. Он сказал Юлику: «Гдэюс Готт!» — «И с вами — Бог», — отозвался Юлик.
Юлик Ашкенази был от деда в восторге. Тот отмачивал такие пенки, что скоро их вечеринка стала напоминать какую-то безумную феерию. Он назвался Дядей Витей. «Как, прямо — дядя?!» — спросил Юлик. «Да-да, Дядя Витя», — подтвердил дед. Они пили на брудершафт. Юлик впихнул ему в руки свою визитную карточку. Дед сказал, что у него такой штуки нет и вообще у него вроде теперь и жилья никакого нет. Юлик знал, что подобные пошлые шуточки в ходу у разухабистых мелких нуворишей. Дед же, казалось, говорил правду.
— Так, значит, у тебя последняя гастроль? — удивленно спросил Юлик.
— Нет, первая! — ликующе сообщил дед.
Юлик так и не смог понять, кто же он такой. Это только подзадорило Юлика. В самом конце вечера дед приволок каталонских цыган. Это была очень известная группа музыкантов. Они все вместе, к восторгу окружающих, пили на брудершафт, потом танцевали фламенко. Дядя Витя тоже. В последний раз Юлик так веселился, когда был студентом и не имел за душой ни черта. Они отбивали ритм, хлопая в ладоши. Дедова подружка Валери, больше напоминающая его внучку, и Юлик это оценил, вместе с солистом группы танцевала в центре, завернувшись в какую-то шаль. Это было похоже на сумасшедший полет над земным шаром.
— Нам надо будет запомнить этот вечер, амиго, — сказал тореадор.
Радостный и пьяный в дым Юлик повторил деду свою фразу: