— Да! Я изнасиловал ее. Я был с ней тысячу раз. Тебе известно, кто она такая?
Ральф страшно побледнел. Застыл. Он подмечал все мельчайшие детали. Испорченное платье, кровь на теле сына, птицы, пальмы. Чувствовал запах жасмина и цветов на апельсиновых деревьях. Он уже знал, что убьет своего сына.
Шагнув вперед, он схватил Антонио за плечи. Держал в руках, а кровь капала ему на рубашку. Рубашка тотчас промокла.
Затем кулаки Труита сжались и обрушились на голову сына. Тот стоял, пока отец молотил его по лицу и по телу, не сопротивлялся и не защищал себя. Это напоминало давний сон, детские воспоминания. Тогда Антонио думал, что этот момент пройдет, и можно будет отдохнуть. Надо лишь немного потерпеть.
Он побежал. Вывернулся из рук Ральфа, увидел, как Кэтрин кричит, но голоса ее не услышал, и в последний раз взглянул на ее лицо. Она кричала, потому что любила его и в то же время ненавидела. Антонио прочел по ее губам, что она произносит его имя, но не слышал голоса, который обожал. Он выскочил из оранжереи, распугивая птиц. Ральф несся следом, кулаки по-прежнему обрушивались на окровавленную спину.
Антонио завернул в большой холл с венецианскими зеркалами. Поскальзывался, потому что ботинки намокли от собственной крови. Подскочил к камину, схватил кочергу, а когда Ральф приблизился, ударил его кочергой по лицу. У Труита полилась кровь. Он зашатался, упал и ударился головой о каменный пол. Кэтрин примчалась в холл, попыталась остановить Антонио, но тот ринулся в сад.
Кэтрин поспешила к Ральфу, оторвала его голову от пола. Глаза его бешено сверкали. Она поняла, что ей не под силу остановить мужа, все закончится так, как она боялась даже представить. Ральф поднялся на ноги. Кэтрин умоляла его прекратить, пока не поздно, но он не слышал ее или не хотел слышать и поспешил за Антонио в сад. Нагнал его и ударил. Антонио не издал ни звука. Вырвался и снова побежал. Отец опять поймал его. Он бил его так же, как когда-то в детстве. С той лишь разницей, что сейчас Антонио и в самом деле был виновен. Он сознавал свой грех и испытывал ужас.
На лугу Антонио стал бросать в отца тем, что попадало под руку: палки, камни. Он разбил Ральфу голову до крови. Но того было не удержать. Труит действовал кулаками, выколачивая память о жене, которая его использовала, о сбежавшем сыне, о молодости, потраченной на пустую любовь, пока дома умирал отец, о матери, вогнавшей иголку ему в руку. Сейчас он вымещал на Антонио весь свой гнев и разочарование.
Кэтрин застыла на широкой каменной террасе. Боялась вмешиваться. Знала, что как бы там ни было, конец предрешен. К ней присоединилась миссис Ларсен, ее волосы были перепачканы мукой. Кэтрин замечала все подробности: луг, арабского скакуна на короткой траве, который в тревоге вскинул голову, когда мимо него пронеслись двое дерущихся и орущих мужчин.