Поручик смотрел на все это с усталым злорадством. Он подумал, что этакое зарево, конечно же, видят сейчас в Нортбридже — большинство тамошних обитателей, конечно же, десятый сон смотрит, но вот мистер Хамфри, ручаться можно, торчит сейчас у окна, выходящего на северо-восток, на старую Шосберийскую дорогу. Уж он-то догадывается, что к чему, будет о чем порассказать…
— Ну вот… — начал генерал, поворачиваясь к нему.
И его речь вдруг оборвалась странным скрежетом, треском, пронзительным визгом, как если бы царапали железом стекло. Лицо генерала, пульты и экраны — все внезапно заколыхалось, невероятно искажаясь, теряя форму, превращаясь в мельтешение разноцветных пятен…
Неодолимая сила поволокла поручика куда-то во мрак.
Эпилог
ВЕСЕЛЫЕ, НЕ ХМУРЫЕ, ВЕРНЕМСЯ ПО ДОМАМ…
То ли он умирал, то ли его рвало на куски, невидимые лапищи, вцепившись, тащили в разные стороны. Перед глазами то падал непроницаемый мрак, то заставляли жмуриться разноцветью вспышки, вроде бы его вертело вверх ногами, раскоряченного, беспомощного, не способного и пальцем шевельнуть. Болтало, переворачивало, швыряло… А может, все только казалось… Это ни с чем нельзя было сравнить и описать не удалось бы.
И вдруг все кончилось, словно повернули выключатель. Он плюхнулся с небольшой высоты, не так уж и ушибся — но от неожиданности показалось, что свалился с головокружительной высоты на толстую броневую плиту, отшиб все внутренности и вскоре отдаст Богу душу…
Помотал головой, моргая и озираясь. Попробовал пошевелиться — получилось. Нигде не болело, кажется, он все же оказался невредим. И не было никакой броневой плиты, он лежал на перерытой, взрыхленной земле, набившейся в волосы, слегка присыпавшей ноги. Над головой простиралось чистое голубое небо, вокруг стояло летнее тепло, явственно тянуло горелым, острые запахи поневоле заставляли вспомнить определение «химические». Словно случился пожар в аптеке или научной лаборатории и разнообразнейшие снадобья, загоревшись, создали резкий, бьющий в ноздри букет из десятка одинаково неприятных запахов.
Заставив себя приподняться, он присел на корточках в неуклюжей позе, упираясь кулаками в землю, мотая головой, чтобы вытряхнуть из волос густую пыль. Нигде не болело, не видно крови, не ощущается переломов и ушибов — но китель, шаровары, сапоги — все покрыто хлопьями гари, издававшей тот самый резкий химический запах. И точно, выбросило… Куда?
Он огляделся, преодолевая легкое головокружение. Слева возвышался глухой деревянный забор из старательно сколоченных досок — знакомый забор… А далеко впереди виднелись дома с зелеными крышами, которые он тоже узнал без труда — расположение батальона. Он очутился метрах в ста от крайних домов, на территории полигона. Вот только