— Гони, любезный, за город, в «Джейн Сеймур». Вот теперь придется поспешать, не рассчитал время…
Машина проворно скользнула в поток автомобилей, едва меж ними наметился небольшой разрыв. Полуобернувшись с рассеянным видом, поручик успел заметить, как альв от неожиданности на короткое время опешил. Он не стал глупо метаться, но повел себя как любой сыщик-человек на его месте: сбился с шага, неловко затоптался на месте, дернулся вправо-влево… В конце концов замер у кромки тротуара, уставясь вслед.
Поручик злорадно усмехнулся про себя: автомобиля у тебя, стервец, явно нет под рукой, а умение летать (если альв из тех, кто на это способен) ты, уж конечно, не станешь демонстрировать на публике. Слишком много тут людей, чтобы отвести глаза всем, как вы это умеете, поганцы.
Однако ж оставались шары, висевшие невысоко над городом во множестве. Поручик косился на них, ожидая какого-нибудь неприятного сюрприза, но его так и не последовало, шары по-прежнему медленно вращались, не испуская световых лучей, ничем себя не проявляя, и он понемногу успокоился.
Машина внезапно встала так резко, что поручик едва не стукнулся грудью о переднее сиденье. Недовольно процедил:
— Любезный, не дрова везешь…
— Извините, сэр, сами видите…
Посередине улицы, воздев перед собой на уровень глаз белый жезл, возвышался рослый, осанистый городовой в белом кителе и фуражке с непривычной эмблемой. В первый миг поручик смятенно подумал, что все же влип, но тут же сообразил, что это касалось не его персонально, а всех прочих тоже. Весь поток автомобилей, двигавшихся в четыре ряда, остановился. На широкой улице, пересекавшейся с той, по которой они двигались, тоже суетились городовые, махая белыми жезлами, принуждая машины свернуть к обочине и освободить середину дороги.
— Его величество… — с несказанной почтительностью произнес водитель, кивнув в сторону перекрестка.
Савельев и сам видел уже, в чем дело. По осевой линии, не особенно превышая дозволенную скорость, проехала полицейская машина, разбрасывая вокруг вспышки алого света от двух установленных над лобовым стеклом красных круглых фонарей. Следом с некоторой даже величавостью ехал кортеж из полудюжины длинных лимузинов, угольно-черных, сверкавших лаком, хромированными деталями и чистейше вымытыми стеклами.
Поручик нехорошо прищурился, словно смотрел поверх ствола винтовки на какого-нибудь супостата, помянутого в обычном воинском уставе внешнего либо внутреннего врага.
Обостренным зрением он прекрасно видел, как за окном переднего лимузина прямо-таки