Он выстрелил в воздух и, увидев, что парень прибавил хода, кинулся вдогонку.
Он гнался за Джимми три квартала. Проваливаясь в сугробы, оскальзываясь на наледях, не обращая внимания на пронзительный ветер, он наконец настиг его, когда тот уже карабкался на забор.
— Замри! — приказал Дженеро. — Не то получишь пулю в задницу.
Джимми подумал, не сигануть ли через забор, но решил не искушать судьбу и подчиниться — чего доброго этот псих действительно выстрелит.
Тяжело вздохнув, он соскочил с забора и приземлился у ног Дженеро.
— В чем дело, начальник? — спросил он.
— Сейчас расскажу. Руки вверх.
В этот момент, пыхтя и отдуваясь, подоспел Филлипс. Он пихнул Джимми к забору и стал его обыскивать. Дженеро быстро надел на Джимми наручники, чтобы Филлипс его не опередил.
Когда они отвели парня в машину и убедились, что его приятель с трудом, но все-таки дышит, когда нашли ту самую дверь, которую пытались открыть юнцы, открыли ее и, светя фонариками, вошли в подъезд, они не обнаружили там ничего, кроме лужи крови на полу.
Вверх по ступенькам тянулись кровавые следы.
Полицейские поднялись на чердак, подошли к распахнутой двери на крышу. Дженеро вышел наружу и посветил фонариком.
Петляющий кровавый след вел к краю крыши, оттуда на другую крышу, а от нее — в бесконечность.
Через два квартала они встретили Стива Кареллу, который ковылял по холоду без пальто.
Ателье представляло собой грустное зрелище.
Ла Бреска и Калуччи были мертвы. Рыжеволосый здоровяк Бак — тоже. Ахмад, когда его грузили в фургон, еще дышал, но он был ранен в грудь двумя выстрелами из кольта Калуччи, а пуля из «вальтера» Ла Брески угодила ему в живот. Он кашлял, плевался кровью, что-то бессвязно бормотал и дрожал. Было мало надежды на то, что его довезут до больницы живым.
Кареллу тоже бил озноб.
Он стоял возле батареи отопления, закутавшись в пальто, и зубами выбивал дробь. Стив спросил Джона Портного, сколько денег было в металлическом ящике.
— Due cento tre dollari, — последовал ответ.
Двести три доллара.
* * *
Ахмад знал, как звали Глухого.
— Ореккио, — чуть слышно произнес он, и медсестра вытерла кровь с его губ. — Морт Ореккио.
— У него были еще какие-то имена? — спросил Уиллис.
— Ореккио, — повторил Ахмад. — Морт Ореккио.
— Кто-нибудь знает его настоящее имя?
— Ореккио, — повторил Ахмад.
— С вами был еще кто-нибудь?
— Девушка, — прошептал Ахмад.
— Какая девушка?
— Рошель.
— А фамилия?
Ахмад покачал головой.
— Где ее можно найти?
— Три… три… восемь. Ха… ха… ха… — только и смог он сказать перед смертью.
Он не смеялся.
Он пытался сказать — 338, Харборсайд.