* * *
В кармане брюк Бака нашли письмо на его имя — Эндрю Бакли — с адресом: Харборсайд, 338. Письмо было предназначено мистеру Морту Ореккио. Карелла и Уиллис поехали по этому адресу и обнаружили там хорошенькую брюнетку в пижаме, которая сидела за роялем и играла «Сердце и душу». Детективы подождали, пока она оденется, и отвезли ее в участок, где в присутствии адвоката допрашивали около получаса. Девушка сообщила, что ее зовут Рошель Ньюэл и что она знакома с Глухим всего около трех месяцев. Она утверждала, что его зовут Морт Ореккио.
— Это не его имя, — сказал Карелла.
— Почему не его? Его!
— Как вы его звали?
— Морт, — ответила девушка.
— Как вы звали его в постели? — спросил Уиллис.
— Солнышко, — ответила она.
* * *
Джимми никак не мог перестать хихикать.
Ему сказали, что его приятель умер, но он все равно хихикал.
— Ты знаешь, что попал в скверную историю? — спросил его Мейер.
— В какую? — отозвался тот и снова захихикал.
— Мы предъявим тебе обвинение в убийстве, — сказал Мейер.
— Этот номер у вас не пройдет, — ответил Джимми и снова захихикал.
— Пройдет, пройдет, — успокоил его Мейер. — У нас есть заявление твоего дружка, которое он сделал перед смертью в присутствии адвоката, а еще у нас есть полицейский, которого вы чуть не укокошили. Он опознает тебя и твоего дружка. Так что этот номер у нас пройдет.
— Не пройдет, — хихикая, ответил Джимми.
Мейер решил, что он рехнулся.
* * *
Мейер решил, что Ролли Шабриер тоже рехнулся.
Ролли позвонил чуть ли не в полночь.
— Поздновато ты, — сказал Мейер. — Я уже собрался домой.
— Вам хорошо, — пожаловался Ролли, — а я все еще сижу и вкалываю.
— Что там у тебя? — спросил Мейер.
— Я насчет книги. Хочешь совет?
— Конечно. Иначе я к тебе не стал бы обращаться.
— Тогда забудь об этом.
— Хорош совет!
— Ты видел книгу, которая называлась бы «Стив Карелла»?
— Нет.
— А «Берт Клинг»?
— Нет.
— «Коттон Хейз»? «Хэл Уиллис»? «Артур Браун»?
— Послушай, Ролли…
— Ты должен радоваться, — сказал Шабриер. — Даже в мою честь никто еще не назвал ни одной книги. Ты знаешь, сколько людей живут и умирают, так и не дождавшись книги, названной в их честь?
— Сколько?
— Миллионы.
— Ты так думаешь?
— Конечно. В твою честь названа книга. Ты же стал знаменитостью.
— Правда?
— Конечно. Отныне и навеки люди будут приходить в библиотеку взглянуть на твое имя на переплете романа «Мейер Мейер». Господи, ты должен быть на седьмом небе от счастья.
— Серьезно?
— Я завидую тебе, Мейер. Честное благородное слово.
— Спасибо, — сказал Мейер. — Огромное тебе спасибо, Ролли.
— Не за что, — сказал Шабриер и дал отбой.