Когда я закончила, старший отряд уже толпился перед корпусом, а младшего нигде не было видно. Дверь в правое крыло корпуса была заперта. Очевидно Артур собрал и увёл всех десяти-одиннадцатилеток. Значит всё-таки "оставим в покое и вас, и ваш отряд". Это обещало значительные трудности. Нас и так был недобор на отрядах. Всего четверо на почти семьдесят человек детей. А теперь, если только я правильно всё понимаю, я одна — на тридцать с лишним.
Построив детей, я повела их на площадку перед фонтаном, и окончательно уверилась в своих выводах, когда никого не нашла там. Младший отряд выбрал другое место для утренней зарядки.
Дети сегодня занимались дружнее и старательней, и потому, когда подошло время трудового десанта, я, выяснив, что убирают они территорию вокруг площадки этой вот самой и корпуса, рискнула оставить ребят на уборке одних, велев им через десять минут подходить к столовой, а сама помчалась проверять столы.
Дежурный отряд расставлял на столах приборы, притаскивал огромные кастрюли с плотно завинчивающимися крышками на столики вожатых, но не раскладывал еду по тарелкам до тех пор, пока не приходил кто-то, кто предупреждал бы о том, что отряд уже идет и скоро будет. Я не могла разорваться надвое, одновременно и контролировать отряд на трудовом десанте, и следить за тем, чтобы столы накрыли вовремя. Пока дети вели себя превосходно, но я не думала, чтобы их хватило надолго. К тому же дежурный отряд мог заметить систематическое отсутствие вожатого на отряде: ведь мне понадобится отлучаться не только в столовую, но и в вожатскую, на склад… да куда угодно, в принципе. День-два, и у меня начнутся реальные проблемы.
Я практически не сомневалась: столы в столовой не накрыты. Но когда я, задыхаясь, взбежала по лестнице на второй этаж, то увидела полные дымящиеся тарелки. Вздох облегчения замер в груди, так и не прорвавшись наружу. Артур, его мама и Елена Степановна сидели за столиком в торце стола младшего отряда, а за "моим" столиком сидел Ильсур Айсович.
— Что за ерунда у вас тут творится? — спросил он, когда я подошла ближе. — Где дети? Ты что, одна на отряде?
— Дети сейчас придут, — ответила я, присаживаясь рядом, — вы бы определились бы уже, что ли? — навалилось чувство полной опустошенности. Руки опускались. Я потерла занывшую вдруг шею. — То ли вы игнорируете меня, то ли нет…
Ильсур Айсович хмыкнул. Надломил хлеб и принялся скатывать мякиш в шарик.
— Я подумал тут сейчас и решил, что был неправ. Извиняюсь. — И добавил в ответ на мой недоуменный взгляд, — уж больно лестно Маргарита Михайловна отзывалась о тебе вчера на планерке.