Старик все еще стоит к ним спиной, разрывает упаковку пакетиков чайной заварки.
— Ни о какой случайности не может быть и речи. Совершенно закономерно имеются у меня эти планы.
— Так что если бы по какому-то резону захотелось вам ввести или вывести кого-то, для примера, скажем, из отеля «Блэкпул» на Макса Нордау, так это для вас проще пареной репы?
— И с какой это стати? — удивляется Цимбалист. — Я в таком клоповнике моське своей обожаемой тещи жить не пожелал бы.
Он выключает чайник, не дав воде вскипеть, заливает заварку в мешочках. Стаканы ставит на поднос, туда же пристраивает банку с джемом и три чайных ложечки. Втроем они присаживаются к его столу в его углу. Пакетики неохотно окрашивают тепловатую водицу. Ландсман оделяет всех «папирозами», предлагает огонь. Из фургонов доносятся звуки — не то крики, не то смех, так Ландсман и не понял.
Бина прогуливается по помещению, восхищается количеством гибкого погонажа, его разнообразием, осторожно обходит спутанные клубки провода, серой резины с кроваво-красными пятнами меди на срезе.
— Ошибок не случалось? — интересуется Бина. — Не там проволоку протянули, не туда кого-нибудь послали…
— Не смею допускать ошибки, не отваживаюсь. Суббота — штука серьезная. Если народ перестанет доверять моим картам, мне конец.
— У нас еще нет результатов баллистической экспертизы относительно оружия, убившего Менделя Шпильмана, — продолжает Бина с той же интонацией. — Но рану ты видел, Меир.
— Видел.
— Не похоже на, скажем, «глок», ТЕС-9 или еще что-нибудь в том же духе?
— По моему скромному мнению, нет.
— С Литваком, его командой и их оружием ты поворковал достаточно.
— Прекрасные мгновения!
— В их песочнице неавтоматических формочек-лопаточек не обнаружил?
— Нет. Нет, инспектор, не обнаружил.
— Ну, так и что? — интересуется Цимбалист, опуская свой хрупкий седальник на надувной резиновый пышкопончик, венчающий сиденье застольного стула. — И почему это до меня относится, позвольте вам спросить? Какие такие причины имеются?
— Кроме, разумеется, вашего желания, чтобы справедливость в этом конкретном случае восторжествовала? — уточняет Бина.
— Да-да, конечно, — с жаром подтверждает Цимбалист.
— Детектив Ландсман, вы не полагаете, что Альтер Литвак убил Шпильмана или приказал его убить?
Ландсман возвел очи на лицо мудреца-многознатца и ответил:
— Нет. Не он. Мендель ему не был нужен. Но он начинал в него верить, в Менделя.
Цимбалист моргает, проверяет пальцем, не затупился ли клинок его носа, обдумывая услышанное, как будто узнал о том, что на природе проклюнулся новый ручей, который просится на его карты.