Взвесив все эти обстоятельства, я решил стать итальянцем. В то время я подолгу жил в Италии, писал сценарий для итальянского фильма. Итальянские девушки вскружили мне голову, субтропическая зелень освежила мне чувства и подсознание. С помощью чутких друзей, зайдя мимоходом в полицейский участок, я в один день получил вид на жительство — прямая strada к итальянскому паспорту. На итальянской границе таможня уже разговаривала со мной только по-итальянски, а их налоговики стали задавать мне нетактичные вопросы о том, плачу ли я в Италии налоги. Мне стало весело и страшно — купив на гонорар парфюмы и костюмы, я на глазах перерождался в итальянца. Я чувствовал себя обладателем Итальянского Сапога: я примерял его и наслаждался. Все хорошо, все бене, бене, бене, но затем я подумал, что такого количества счастья мое русское сердце, привыкшее к страданиям, не выдержит. Обилие положительных эмоций могло окончательно отравить мою душу. Италия мне почти что разонравилась: достигнутый идеал стал мне равнодушен, как покоренная, но все-таки немного чужая черноволосая женщина. Однажды я малодушно сдал пограничнику свой итальянский вид на жительство. Тот меня не понял. Зато у меня снова, в ту же минуту, возродилась нежность к Италии. Правда, и теперь, когда я туда приезжаю, компьютеры в аэропорту по-прежнему указывают на мою итальянскую принадлежность, но это уже полицейские мелочи жизни. Моя любовь к Италии — палка о двух концах.
Волшебная яхта «Полный отстой»
Память удержала не все подробности, на фотографиях остались, в основном, пейзажи. Мы взяли напрокат две яхты. Маршрут прост, как сюжет немого кино. Нужно проплыть от Солерно до Капри и вернуться назад. Не спрашивайте только, кому это нужно. Нетрудно представить себе: это было незабываемое путешествие.
Все можно списать на морскую болезнь, но скорее всего виновато мое воспитание. Я воспитан в добрых традициях отличать свет от тьмы. Это никогда не помогало мне в жизни, хотя служило маяком. Я — не католик, но идея чистого удовольствия мне всегда представлялась чем-то греховным. Я старался не выходить за рамки отечественных приличий. Между тем яхта — чистое, ничем не прикрытое удовольствие. В русском сознании яхта — это даже не символ, а вымпел роскоши, нарушение метафизических пропорций. Строго говоря, яхта похожа на клитор. При умелом обращении с ней можно дойти до многодневного оргазма. Но, если клитор есть у половины человечества, о яхте этого не скажешь.
С другой стороны, это всего лишь лодка с парусом. Я вырос из старых желаний, как из коротких штанов. Светло-карий прибой пруда, запах камышей на закате солнца, старый лодочник-пьяница, выносящий весла к причалу, черная вода на дне лодки под синими рейками, которую нужно вычерпывать консервной банкой из-под сардин в томате, скрип уключин и твоя первая прыщавая спутница, от неловкости телодвижений показавшая тебе при посадке трусы до пупа в голубой горошек — все это разрешенный воскресный разврат, под присмотром парковой гипсовой скульптуры, скромно названный спортивно-культурным досугом. Если мне раньше нравилось кататься на лодочке по подмосковному пруду, значит, продолжение следует. Однако яхта — бесконечное слово. Исторически граничит с древним Египтом. Яхта как идея бесцельна, подобно творчеству. Спортивный автомобиль или личный самолет гораздо более функциональны. Они