Из соседней спальни раздался испуганный женский визг, после чего к нам вылетел темный эльф с двуручным мечом, готовый отражать нападение врагов. М-да, это, наверное, такая мода пошла — бегать раздетыми, но с колюще-режущим оружием. Только если крестник, спасая меня, хоть о нижним белье позаботился, то на ректоре была исключительно его собственная кожа…
Маришка, покраснев, как спелый помидор, отвернулась. Юля же, мерзко захихикав, наградила бедного ректора таким взглядом, что на его смуглой коже аж румянец проступил.
— Отвернулась бы, бесстыжая! — возмутился я. — Тьфу ты, послала же Алив ректора-нудиста.
Схватив с небольшого диванчика покрывало, эльф шустро обернулся в него. В желтых глазах горела такая ярость, что непонятно, как мы на месте от стыда за свою выходку не сгорели.
— Р-рит, мальчиш-шшха! Я ф-с-ссегда потас-ссрефал тьебя ф с-странных нах-хслоннос-стьях, — то ли прошипел, то ли просвистел он, не спеша убирать меч. — Ф сс-фоих х-хомнатах я могу дьелать ф-ссе, ш-шшто с-ссахочу, и х-хходьить ф чьем нраф-ффица.
Из спальни, видимо не дождавшись звона клинков и предсмертных хрипов врагов своего любовника, высунула любопытное личико симпатичная светлая эльфийка.
— О! — воскликнула она, оглядев представшую взору ее синих очей картину. — Эри, у тебя гости? Я тогда, пожалуй, пойду. — Женщина выскользнула из комнаты, ничуть не стесняясь просвечивающего пеньюара, и, наградив эльфа томным взглядом, напоследок промурлыкала: — Заглядывай ко мне, котик.
Мужчина наколдовал в руке стакан с водой и в два глотка опустошил его. Немного успокоившись и откашлявшись, заговорил уже нормальным голосом. Так шипеть он начинал, когда от потрясений нервишки начинали шалить и эльф порывался перейти на свой язык, чтобы как следует проклясть того неудачника, который вывел архимага из себя. Общеимперский, несмотря на столетия практики, давался ему плохо: например, он время от времени путал склонения и окончания. Что поделаешь? Язык самих темных эльфов был крайне специфическим.
— Что надо? — все-таки положив оружие на стол, обратился он ко мне.
— Да вот, привел дочку тебе в академию сдать. — Я указал на Юльтиниэль. — А это Маришка, дар у девочки хоть небольшой, но в перспективе хороший маг выйдет. Быстро их запиши, а то у нас еще дел много.
Эриам задумчиво потер переносицу, переводя взгляд с меня на Юлю, Маришку и так по кругу. Потом побледнел. На его смуглой коже это смотрелось даже забавно.
— Скажите, леди, а вас случайно не Юльтиниэль зовут?
— Ага! Случайно так и зовут! Хотя чаще, наоборот, от меня бегают, — подтвердила дочка, довольная, что ее даже в столице знают, но главное — еще и боятся.