Ее подруги хихикнули.
— Нет, — устало проговорил Ричард. — Я дал слово. Я потребовал от этих людей решиться на поступок, который навсегда изменит их жизнь. И я должен выполнить обещание, дать им возможность убедиться, что это делается для общего блага. Ради того, чтобы никто не погиб.
Гратч зевнул, продемонстрировав великолепные клыки, и плюхнулся на пол возле стула Ричарда. Улик с Иганом, казалось, не обращали внимания на разговор. Они стояли, заложив руки за спину, неподвижные, как мраморные колонны. Но взгляд их не терял остроты и оставался настороженным, хотя в огромном помещении не осталось никого, кроме них самих, трех морд-сит, генерала Райбиха и гара.
Потирая пальцем золотую подставку лампы, стоящей у края подиума, генерал Райбих спросил:
— Магистр Рал, вы всерьез говорили о том, что солдаты не воспользуются правом победителей?
Ричард посмотрел в озабоченные глаза генерала:
— Да. Так действуют наши враги, но не мы. Мы воюем ради свободы, а не ради наживы.
Генерал кивнул, но отвел взгляд.
— Вы хотели что-то сказать по этому поводу, генерал?
— Нет, магистр Рал.
Ричард хлопнул ладонью по столу.
— Генерал Райбих, я с юности был лесным проводником и никогда не командовал армиями. Я первым готов признать свою неосведомленность в этом вопросе. Поэтому мне пригодится ваша помощь.
— Моя помощь, магистр Рал? Какого рода?
— У вас колоссальный опыт. Я буду весьма вам признателен, если вы открыто выскажете свое мнение, вместо того чтобы повторять «да, магистр Рал, слушаюсь, магистр Рал!». Я могу согласиться с вами или нет, могу разозлиться, но не в моих правилах наказывать людей за то, что они высказывают свое мнение. Если вы не выполните приказ, я вас заменю, но вы вправе сказать, что вы о нем думаете. Это одно из проявлений свободы, за которую мы сражаемся!
Генерал заложил руки за спину и помолчал, подбирая слова.
— Д’харианские солдаты привыкли грабить тех, кого победили, — наконец сказал он. — И они ждут, когда можно будет начать.
— Прошлые магистры, возможно, это допускали. Я — нет.
Вздох Райбиха сам по себе был ответом.
— Слушаюсь, магистр Рал.
Ричард потер виски. От усталости и недосыпания у него раскалывалась голова.
— Как вы не понимаете! Речь идет не о завоевании, не о том, чтобы отобрать у кого-то землю. Мы боремся с тиранией!
Генерал, поставив ногу на стул, сунул пальцы за пояс.
— Не вижу большой разницы. Мне известно по опыту, что магистр Рал всегда хочет править миром. Вы — сын своего отца. Война есть война. И причины для нас не важны. Мы воюем, потому что нам приказано воевать. Для воина, который убивает, чтобы уцелеть самому, причины войны не имеют большого значения.