— Я ему надоела.
— Ты уж прости, но я нахожу, что в это трудно поверить.
— Это так, господин, — возразила она.
— Наверняка было что-то еще. Говори, девушка, и говори только правду.
— Было, — призналась Лавиния и склонила голову. Виновато и покаянно, как учила ее госпожа. — Трибун… он использовал меня… особенным образом.
«Естественно, а чего б ты хотела», — подумал Веспасиан.
— Но этого ему было мало. Он хотел большего, хотел, чтобы я была нежной с ним. Я старалась, но у меня мало что получалось, и господин злился на меня все сильней и сильней. А потом, когда узнал, что я встречаюсь с другим, прибил меня. Прибил и продал, чтобы больше не видеть.
Веспасиан сочувственно хмыкнул.
— Ну-ну. И кто же этот другой, твой возлюбленный?
— Пожалуйста, господин, — Лавиния подняла глаза, в уголках их блестели слезы. — Мне не хочется называть его.
— Ты должна сказать мне, Лавиния, — Веспасиан подался вперед и успокаивающе погладил ее по руке. — Я должен знать его имя. Это очень важно. Не вынуждай меня прибегать к другим средствам, чтобы заставить тебя говорить.
— Вителлий! — выпалила она и разразилась слезами, закрывая руками лицо.
Вителлий? Значит, она спит с Вителлием? Вот так номер! Это забавно. Вителлий и Плиний — молочные братья. Тут ему в голову пришла еще одна мысль.
— Виделась ли ты с Вителлием после того, как тебя взяли в наш дом?
— Господин?
— Ты слышала. Ты встречаешься с ним?
Она кивнула.
— Ты виделась ним и прошлой ночью? В моем шатре? Да?
Лавиния подняла на него затравленный взгляд и помотала головой.
— Но ты собиралась?
— Он не пришел, господин. Я ждала, а он все не шел и не шел. И я ушла. А лента, как видно, осталась.
— Понятно. А Вителлий просил тебя когда-нибудь рассказать обо мне? О моих привычках, укладе жизни и прочем?
— Ну… мы говорим с ним, господин, — осторожно ответила Лавиния. — О том о сем, иногда о тебе. И о госпоже Флавии тоже. Но чтобы он проявлял к этому особенный интерес… нет, такого я не припомню.
— И он никогда не просил тебя стянуть у меня что-нибудь или, скажем, взять на какое-то время?
— Нет, господин. Никогда.
Веспасиан стал внимательно всматриваться в ее заплаканные глаза, пытаясь определить, говорит ли девушка правду. Секунду-другую Лавиния храбро выдерживала его взгляд, потом оробела и сникла. Нет вроде бы она не лжет. Однако дела это вовсе не упрощает. Возможно, эта красотка и нужна-то Вителлию лишь затем, чтобы иметь возможность тайком проникнуть в его шатер. При этом не исключено, что старший трибун для того и условился о свидании. А потом дождался, когда девушка удалится, и уже без помех подобрался подсказанным ею путем к сундуку.