— Ладно, Лавиния. Можешь идти. — Веспасиан махнул рукой. — Но я хочу, чтобы ты запомнила следующее. Если Вителлий снова попросит тебя о встрече или начнет расспрашивать обо мне, я хочу тут же об этом узнать. Предупреждаю, если ты попытаешься что-либо от меня утаить, это закончится для тебя плохо. Я серьезно говорю, очень серьезно. Ты поняла меня?
— Да, господин.
— Ну, хорошо. А теперь ступай. И не забудь о нашем с тобой уговоре.
— Ну, как все прошло? — спросила Флавия, рассеянно глядя на устанавливающих палатки легионеров.
— По-моему, он поверил мне, госпожа. Но я так и не поняла, зачем нужно было впутывать в это дело Вителлия?
— А ты предпочла бы впутать в него Катона?
— Нет, госпожа. Конечно же, нет.
— Вот и прекрасно. Раз мы решили выгородить Катона, значит, должны выдвинуть на его место кого-то другого. Вителлий идеально вписывается в эту историю. О лучшей кандидатуре, я бы сказала, нельзя и мечтать.
Лавиния изумленно глянула на госпожу. Что-то уж больно много довольства слышалось в ее тоне. Гораздо больше, чем надо бы, ведь речь шла всего лишь о сокрытии амурных грешков какого-то там оптиона. Девушке вдруг пришло в голову, что и она сама, и Катон, скорее всего, являются только разменными пешками в некоей хитрой, изощренной игре.
Флавия, словно прочитав ее мысли, медленно повернулась.
— Ты должна держаться той версии, о какой мы договорились, Лавиния, — сказала она. — Не отступай от нее, и все будет в порядке. И никаких разъяснений у меня не проси! Чем меньше ты знаешь, тем лучше. Просто доверься мне, ладно?
— Да, госпожа. Благодарю, госпожа.
Шестая центурия двигалась через покрытую сочной зеленью, усыпанную весенними бутонами Галлию. Легионеры болтали, шутили, а порой, чтобы скоротать время до отдыха, пели забористые фривольные песенки. Все они пребывали в приподнятом настроении, несмотря на исключительно высокий темп марша, который им задавал их угрюмый, не очень-то радующийся весеннему солнышку центурион. Спешка объяснялась стремлением Макрона сбыть как можно скорее императорского приятеля с рук. Тот оказался изрядным насмешником и непрестанно отпускал колкости в адрес армии, ее солдат, ну и, разумеется, офицеров. У Макрона просто руки чесались поучить уму-разуму этого наглеца. Вломить ему так, чтобы он надолго запомнил урок. Может, на хрен, в столице и принято ни за что ни про что поднимать на смех честных служак, но если ты не в своем дерьмовом дворце, а в выполняющем боевую задачу отряде, то изволь относиться с уважением к тем, кто тебя окружает. Здесь твои долбаные подначки никому не нужны! Ты с ними можешь дождаться лишь одного — хорошей и основательной трепки.