Атакующие исчезли так же быстро, как и появились. Уцелевшие римляне растерянно озирались, ошеломленные быстротечностью происшедшего.
— Какого хрена вы пасти поразевали?! — проорал, подбегая к ним с основной массой легионеров, Макрон. — Слышали приказ оптиона — строиться против конной атаки?! Сомкнуть щиты! Живо!
В горячке сражения Катон и думать забыл о всадниках, они же тем временем уже приближались. Но теперь и центурия была в полном составе. Ощетинившись копьями и одетая в панцирь перекрывавших друг друга щитов, она готовилась к бою.
Вторая атака началась столь же стремительно, как и первая. Из мрака ночи с громкими воплями вылетела группа конных лучников и копейщиков. Макрон бросил быстрый взгляд на Катона и громко рявкнул:
— Меч, идиот! Подбери меч!
Юноша, только сейчас сообразив, что стоит с пустыми руками, торопливо подхватил с земли вражеский кривой меч. Баланс тесака был не тот, что у римских клинков, но тяжесть его странным образом ободряла.
— Стойте крепко, ребята! — крикнул Макрон. — Стойте крепко, и мы отобьемся!
По приближении всадники разделились. Лучники принялись кружить вокруг «черепахи», выискивая, куда засадить стрелу, остальные ринулись в лобовую атаку, осыпая ударами копий сомкнутые щиты, методично долбя их и в конце концов пробивая насквозь. Римляне пятились, уворачивались от прошивающих кожу и дерево наконечников, некоторые почти вслепую ухитрялись делать короткие быстрые выпады. Злобные вопли или отчаянное ржание свидетельствовали о том, что храбрецы шли на риск не впустую, однако время работало против солдат. Под копыта вражеских лошадей рухнули уже четверо легионеров, и трава вокруг была липкой от крови.
Макрон осознал, что оборонительная тактика способна разве что отсрочить гибель центурии, но, едва это дошло до него, двое бородачей, пришпорив коней, проломились к повозке и, свесившись с седел, стали тыкать копьями в темноту. Нарцисс с криком принялся уворачиваться от ищущих его пик, и Макрон, зарычав, бросился к нему на выручку. Подскочив к первому всаднику, он сдернул его с седла и полоснул мечом по блестящим глазам, а потом вырвал копье из слабеющих рук и всадил его в поясницу второго гиганта.
В то же мгновение Катон выпрямился во весь рост и, потрясая чужим тесаком, заорал:
— Вперед! За мной! Все в атаку!
Римляне, только что думавшие лишь о том, как подороже продать свою жизнь, встрепенулись и устремились на неприятеля, никак не ожидавшего такого поворота событий. Миг — и легионеры, вдохновленные примером своих командиров, оказались в гуще вражеской кавалерии, стаскивая всадников с седел и добивая их на земле. Еще миг — и резня пришла к завершению, а немногие уцелевшие конники во весь опор умчались во тьму.