— Помню, спасибо!
Сонька еще раз поцеловала руку пани и быстро покинула комнату.
* * *
Три повозки лихо неслись в сторону города. Дождь не унимался, ветер швырял вслед ездокам грязь и старые листья.
Всю дорогу Сонька задумчиво молчала, Арон тревожно посматривал в ее сторону. Не выдержал, спросил:
— Кто там был? Кого увидела, Сонь?
— Свою прошлую жизнь, — тихо произнесла она.
— Кого-о?
— Жизнь, в которую уже не вернешься.
— Ничего не понял.
— И не надо. Это мое.
— А добычу почему не велела брать? Красавчик даже разозлился. Да и товарищи недовольны.
Сонька повернулась к нему, внятно сказала:
— Запомни, дурачок: из былой жизни, так же как с кладбища, ничего с собой уносить нельзя. Это смертельный грех, Арон.
* * *
День был пасмурный, в окна бил мелкий дождь. Сонька сидела в глубоком кресле, завернувшись в шаль. Услышала громкий стук сапог в прихожей, с улыбкой пошла навстречу — домой вернулся Арон. Он был крепко пьян. Девушка попыталась обнять его, он грубо оттолкнул ее, в сапогах протопал в глубину квартиры. Сонька двинулась следом.
— Ты чего?
— Устал! Мужик имеет право устать или нет? Поэтому не приставай.
Он прошел к дивану, со всего маху рухнул на него. Девушка присела рядом.
— Ты опять пьяный?
— Не пьяный, а выпивши.
— Тебе не надо пить, Арончик.
— Это почему?
— Отец моего ребенка должен быть трезвым и добрым.
От неожиданности Арон даже приподнялся.
— Это какого такого ребенка?
— Нашего. У нас с тобой скоро будет мальчик. Или девочка.
Парень удивленно уставился на нее.
— А с чего ты взяла, что это мой ребенок?
— А чей?
— Откуда мне знать? Может, Левита Лазаревича. У тебя с ним особые шашни.
— Что ты сказал?
— То, что слыхала!
Арон встал, его сильно покачивало.
— Вот что, Сонька Золотая Ручка, ты мне не жена, я тебе не муж. И чужих детей я растить не намерен!
Сонька тоже поднялась.
— Это такие твои слова?
— Это такие мои слова. По тебе, может, проехались все наши «товарищи». Вся воровская шайка!
И тут Сонька ударила его — сильно, по морде, со всего размаха.
От такого финта Арон даже опешил, но тут же взревел, ринулся на девушку и швырнул ее на пол. Он избивал ее по-пьяному жестоко и долго. Она закрывала лицо, подгибала колени, чтобы удары не достигли живота, не кричала, а лишь уворачивалась и надсадно стонала.
* * *
Самый богатый в городе ювелирный магазин Карла фон Меля располагался именно здесь, на Фонтанке.
В полдень возле него остановилась карета о двух лошадях, из нее, поддерживаемая сутулым лакеем, вышла шикарная дама с опущенной на лицо изящной вуалью и направилась в магазин. Дамой была Сонька, а в роли лакея выступал не кто иной, как вор Красавчик. Он остался ждать Соньку на улице, незаметно подмигнув сидевшему на кучерском сиденье Улюкаю.