Тем временем Рис, продолжая осыпать ее поцелуями, спускался все ниже и ниже. Нежное движение языка вокруг пупка заставило ее извиваться в невыносимой истоме.
— Рис! — воскликнула Элизабет, когда его язык коснулся сокровенных розовых створок ее плоти.
Ее тело содрогнулось. Потом еще и еще раз.
Она лежала послушная и обессиленная, когда, вернувшись к ее груди, Рис единым махом овладел ею. Ощутив его внутри, она испытала новый прилив желания.
Боже милостивый!
Желание стремительно нарастало. Пламя страсти разгоралось все ярче и ярче. Мощные движения его тела заставляли ее молить о продолжении. Сомкнув ноги на его спине, она всецело отдалась могучему ритму его воли и страсти.
Потрясенная силой экстаза, Элизабет едва не лишилась чувств. Теряя над собой контроль, она ощутила, как окаменели плечи Риса. Откинув назад голову и сжав зубы, он застонал, достигнув высшей точки наслаждения.
Несколько долгих мгновений они лежали усталые, покрытые потом, слившись воедино, и тяжело дышали. Еще раз нежно поцеловав ее, Рис приподнялся и откинулся на спину.
Элизабет нежно водила пальцем по черной поросли его груди.
— Ты… ты останешься со мной сегодня ночью? — спросила она, моля Бога, чтобы он сказал «да».
Рис тихо хмыкнул:
— А что, у меня есть выбор? Кровать — моя, и мне ничего так не хочется, как разделить ее с тобой. — Привстав на локте, он наклонился к ней и нежно коснулся губами ее губ. — К тому же теперь, когда я знаю, что ты вошла во вкус страсти, мне есть что тебе еще показать.
Элизабет положила ладонь ему на грудь.
— Я хочу тебя, Рис. Но не стану… не стану делить тебя с другой женщиной.
Рис снова нежно поцеловал ее.
— Ты моя жена, Бет, единственная женщина, которая мне нужна сейчас и в будущем.
Она испытала глубокое чувство облегчения. Рис был хозяином своего слова, значит, он останется верен супружескому обету. И он хочет ее — не важно, любит он ее или нет.
Всецело отдавая себя страсти, которую пробуждал в ней Рис, Элизабет решила довольствоваться тем, что имела.
Рис шел к Гайд-парку. Его маленький сынишка весело бежал рядом. Мистер Гиллеспи следовал за ними на расстоянии нескольких шагов. Джереду нравилось смотреть на проезжающие мимо красивые кареты и всадников, гарцующих на дорогих, породистых скакунах.
В то время как Рис предпочел бы смотреть не на чужих, а на своих лошадей. Ему не терпелось поскорее вернуться в Брайервуд, где Джеред мог бы кататься на Дасти, а он — на Воине.
Рис рассеянно потер ногу. Боли беспокоили его все меньше и меньше. По возвращении домой он мечтал снова сесть в седло и надеялся, что новая попытка будет успешной.