Схватив для устойчивости эбеновую палку с серебряным набалдашником, Рис добрался до своей большой кровати на четырех столбиках. Тимоти в это время уже спал и беспокоить его Рис не хотел. Облокотившись спиной о столбик, он разделся и забрался под одеяла.
Нога пульсировала болью до самого паха. Рис пожалел, что под рукой не оказалось настойки опия, хотя и без того слишком пристрастился к нему в госпитале. Вспомнив печальный опыт Элизабет, он решил воздержаться.
Элизабет…
Скорее бы она уехала, чтобы никогда больше ее не видеть.
Но в душе он хотел, чтобы она осталась.
Он хотел ее. И надеялся, что со временем она придет к нему и позволит ему утолить их обоюдную страсть.
Лежа без сна и глядя на золотистый шелк драпировки кровати, он думал об Элизабет: интересно, так ли она возбуждена и взволнована, как он, так ли, как он, не может уснуть?
Элизабет все еще не спала, когда небо за окном начало светлеть, окрасившись в серо-пурпурный цвет. На улице в этот час будет холодно, но она любила свежий воздух, и, кроме того, ей нужно было подумать. Когда-то они с Рисом объездили все поля ее дома, Клеменс-Эбби, и однажды — поля Брайервуда. Но разумеется, всегда под должным присмотром.
Всегда, за исключением одного раза, когда он вызвался сопроводить ее домой с приема в доме сквайра Донована.
В ту ночь они занимались любовью.
Элизабет покачала головой. Она устала от дум о Рисе, чувствовала себя разбитой после бессонной ночи. Надев без помощи горничной, которая еще спала, свою черную бархатную амазонку, она спустилась по лестнице и направилась в конюшню.
Один из конюхов уже был на ногах и готовился приступить к своим дневным обязанностям. К нему Элизабет и направилась.
— Прошу прощения, что беспокою вас в столь ранний час, но мне нужна лошадь. Я довольно хорошая всадница, но уже давно не сидела в седле. Не подберете ли мне подходящую лошадку?
Сообразив, что перед ним стоит леди, гостья дома, конюх сорвал с головы шапку.
— У майора… то есть лорда Риса наметан глаз на хороших лошадей. У него есть несколько подходящих меринов. — Конюх несколько растерянно огляделся по сторонам. — Сейчас ужасно рано, мэм. Вы уверены…
— Как вас зовут?
— Моррис, мэм.
Конюх сжимал в руках шапку, и она заметила на тыльной стороне его ладони безобразный шрам, что поднимался по руке вверх и исчезал в рукаве рабочей рубахи. Наверняка еще один из ветеранов Риса.
— Интересно, Моррис, а женское седло, которым я пользовалась много лет назад, сохранилось? Здесь все выглядит, как до ухода лорда Риса в армию.
— Да, мэм. Есть здесь такое, и оно в отличном состоянии. Мы с парнями хорошо заботимся о животных майора и снаряжении.