Его симпатия Клавочка Кузовкова деваха была разбитная, веселая. Подшивала ему подворотнички, стирала носовые платки, гладила гимнастерку. У нее был вместительный сундучок, в который она не позволяла заглядывать никому. Подруги хихикали, — дескать, прячет туда «трофеи», копит приданое...
Кузовкова и в самом деле имела серьезные виды на Ряшенцева и называла его не иначе как «мой лейтенант». А он, считай, потерявший в начале войны родителей, рад был любой человеческой ласке, тем более здесь, на фронте, где смерть постоянно гуляет рядом. Правда, он не давал никаких обещаний Клавке, но в то же время не думал ни в чем ее и разочаровывать.
...Он стоял тогда возле землянки радисток и ждал появления Клавки, когда, опахнув его слабым, едва уловимым запахом выветрившихся духов, мимо прошла незнакомая с погонами рядового, но в офицерской новенькой форме. Прошла — и скрылась в землянке, не только не поприветствовав офицера, но как бы и не заметив его.
Фу-ты ну-ты! Откуда такая явилась? Ну и фигуристая...
Из прикрытого плащ-палаткой входа в землянку колобком выкатилась Клавка, румяная и веселая. Щеки ее пылали, губы слегка подкрашены, бровки подведены.
— Ух, насилу сегодня вырвалась! Подменили на пару часиков. Ну, куда мы... На наше старое место?
Клавка толкнула его, заигрывая, и, подцепив «своего» лейтенанта под ручку, потянула его за собой. Он шел за ней молча, кусая сорванную травинку, еще не совсем опомнившись, не пришедши в себя.
Это было как вспышка молнии. Или прилив крови в голову, от которого вдруг темнеет в глазах. И когда чернота, этот удар мрака рассеялись, он снова увидел е е, ослепительную в своей неожиданности.
В землянке играл патефон:
В этот вечер в танце карнавала
Я руки твоей коснулся вдруг, —
И внезапно искра пробежала
В пальцах наших встретившихся рук.
...Остановились в ближнем леске. Клавка уселась прямо на землю, выставив из-под короткой армейской юбки полные круглые коленки. Показала на место рядом с собой, но он продолжал стоять. Она потянулась к нему, усадила и принялась тормошить. Глаза ее медленно соловели. А он сидел как деревянный и все жевал травинку.
— Ну что ты сегодня, как этот... — протянула Клавка обиженно.
Он сплюнул травинку. Стараясь быть безразличным, спросил:
— К вам что... новенькую прислали?
— Али приглянулась? — спросила Клавка ревниво.
Он промолчал.
А Кузовкова, будто предупреждая его от возможного увлечения, принялась выкладывать все о новенькой.
...Да, прислали. Из штаба армии. Была переводчицей, лейтенантом. Разжаловали. Любовь там крутила с кем-то, чуть ли не с генералом. Не успела к ним заявиться в землянку — и уже задается, нос перед всеми дерет. Плащ-палаткой отгородилась, держится наособицу, обедать и то садится отдельно, будто какая барыня. Пудреницу с собой привезла, щетку зубную в чехле, пасту «Санит», душистое мыло... Подумаешь, краля!