Расстались они на этот раз холоднее обычного. Клавке едва удалось выудить из него обещание, чтоб через неделю пришел к ней опять.
А через неделю, явившись к землянке радисток утром, как раз к подъему, Ряшенцев и сам смог убедиться в справедливости Клавкиных слов.
Старшина радисток Фетисов, москвич, малый пронырливый и оборотистый, только что объявил подъем. Девчата с визгом выскакивали из землянки и, окружая бочку с водой, принялись хохотать, дурачиться, плескать водой в старшину. Новенькая явилась последней и стала в сторонке — с расстегнутым воротом, вафельное полотенце через плечо. Ждала, когда девчата закончат и можно будет умыться одной.
Ряшенцев покосился на тонкие, выгнутые на кончиках пальцы ее, державшие пасту, зубную щетку и мыльницу, на прибранные наспех литые тяжелые волосы...
Должно быть, и в самом деле гордячка.
— На кого это ты загляделся?!
Рядом стояла Клавка. Она уж не только успела умыться, но даже подкраситься. Сухо взглянув на него, приказала: пошли! Он вяло поплелся следом, только теперь сознавая, что торопился-то, собственно, и не к ней.
А Кузовкова меж тем принялась выговаривать, как он стал невнимателен к ней. Он шагал и молчал, чувствуя, как нарастает в нем раздражение.
— Ну чего замолчал! Язык проглотил?! — продолжала Клавка. — Думаешь, я не заметила? Да и не только я, все остальные видели, как ты глаза на нее свои бесстыжие пялил... — И, взглянув на него, добавила: — Не совестно? Хоть бы девчат постыдился!
Нет, ему нисколько не было совестно. Да и вообще он решил с Кузовковой порвать, не встречаться с ней, и как только дошли до леска, тут же и объявил ей об этом.
Клавка смотрела непонимающе. Как?! Чтобы он, ее лейтенант... Она принялась осыпать Ряшенцева попреками, из глаз ее брызнули слезы. Кричала, что нечего было ходить тогда к ней и морочить ей голову столько времени, что если б не он, не Ряшенцев, то давно бы она уж нашла другого кого, получше. На нее уж давно заглядывался подполковник один из штаба, предлагал ей чулки, д и к а л о н, но она на него ноль внимания. И вот теперь понимает, что зря его, дура, отшила, что если бы Ряшенцев не морочил ей голову, то давно бы уж тот подполковник был у нее в руках...
Ряшенцев стоял, уперев глаза в землю, и морщился. А потом повернулся и не попрощавшись ушел.
С этого дня он перестал навещать землянку радисток. К тому же к ним, в роту связи, прибыло новое пополнение, ребята из западных областей. Получив под свою команду взвод новичков и с ними двух сержантов-фронтовиков, Ряшенцев стал пропадать от темна до темна на занятиях в поле. Близилось новое наступление, срочно надо было готовить связистов, новых бойцов.