— Не знаю. — Брайони пожала плечами. — Чудны дела Уилла и неисповедимы пути.
Она проскользнула мимо Лео в комнату, впустила в окна свет, провела рукой по простыням и уселась в изножье кровати, обхватив рукой столбик. Довольная улыбка медленно сошла с ее губ, лицо приняло серьезное выражение.
— Сегодня утром в нашем старом доме тебе было так же страшно, как мне? — робко спросила она.
— Надеюсь, нет. — Лео не хотел, чтобы Брайони испытала тот ужас, который почувствовал он сам. — Но, возможно, да.
— Я думаю об этом все время, с тех пор как мы оттуда ушли. — Она рассеянно потерла пальцем завитушки на столбике кровати. — Раньше я не понимала, какой трусихой была всю свою жизнь. Когда мне становилось трудно, я бежала прочь. Прочь от воспоминаний о Тодди, прочь от семьи, прочь от замужества. Бежала от тебя, когда ты отказался играть со мной в шахматы по переписке. Я бежала бы прочь от нашего дома, если бы ты не остановил меня сегодня. В поезде, по дороге сюда меня на мгновение охватило отчаяние: разве возможно справиться с этой неистребимой трусостью? А потом я вдруг поняла, что храбрость отнюдь не отсутствие трусости. Храбрость — это тоже вопрос выбора. Смелость появляется, когда ты отказываешься уступить страху. — Брайони прижалась щекой к столбику кровати и, глядя на Лео, сказала: — Твоя вера придала мне храбрости.
Лео понимающе кивнул:
— А твоя храбрость укрепила мою веру.
Брайони робко улыбнулась:
— Ты мне доверяешь?
— Да, — без колебаний ответил Лео.
— Тогда поверь моим словам: все у нас будет хорошо.
Лео в нее верил, а значит, вместе они преодолеют все. Вместе. Вдвоем.
Брайони медленно развязала ленты под подбородком и сняла изящную траурную шляпу. Не сводя взгляда с Лео, она провела кончиками пальцев по широкому черному перу, украшавшему тулью.
— Вы все еще хотите видеть меня нагой, мистер Марзден?
Брови Лео поползли вверх.
— Разве я когда-нибудь вел себя как грубый дикарь, выражая свои желания столь не подобающим джентльмену образом?
Брайони едва сдержала улыбку:
— Да, в Чакдарре.
— Ах, это. Но тогда я думал, что мы вот-вот отправимся к праотцам. А сейчас я, разумеется, не хотел бы причинять вам беспокойство.
Рот Брайони изумленно приоткрылся:
— Вы уверены?
Лео весело рассмеялся, а в следующий миг уже страстно, самозабвенно целовал ее. Небывалое счастье захлестнуло Брайони. Она тосковала по Лео, как медоносная пчела томится в ожидании весны, а перелетная птица скучает по теплым южным краям, почуяв в воздухе холодное дыхание осени.
Сняв с Брайони жакет, Лео бросил его на пол и принялся одну за другой расстегивать пуговицы блузки, осыпая поцелуями нежную шею, открывающуюся его глазам. Увидев овальный вырез нижней рубашки, он сорвал с Брайони блузку и приник губами к ее плечу.