— Октавий, верно?
— Нет, Квентин.
— Извините.
— Не важно. Кстати, вы чудесно выглядите. По-моему, вы самая прелестная дама на сегодняшнем балу.
Лео любил ее в те годы, когда она считала его едва ли не эмбрионом.
— Но вы были ребенком, — медленно произнесла Брайони, не в силах оправиться от потрясения. — Маленьким мальчиком.
— Достаточно взрослым, чтобы впасть в отчаяние оттого, что навсегда останусь для вас слишком юным.
— Это не извиняет вашей измены с миссис Хедли.
— Нет, — тихо согласился Лео. — Это делает все еще ужаснее.
В наступившем молчании Брайони с горечью задумалась о том, как многого лишилась.
— Если бы вы только сказали мне… — прошептала она.
О, она не стала бы так поспешно разрывать брачный союз, словно желая сбежать с горящего корабля.
— Я мог бы повторить вам те же слова. Если бы вы тоже только сказали мне.
Брайони вдруг представила себе морщинистую старуху, которой она когда-нибудь станет. Скрюченные артритом руки уже не смогут держать скальпель, а слезящиеся глаза способны будут различить разве что сыпь от кори или ветрянки. Эта дряхлая докторша с удовольствием пила бы чай в компании старого, убеленного сединами профессора. Вместе они тихонько посмеивались бы над безрассудствами своей далекой юности, а затем прогуливались бы рука об руку вдоль берега реки Кем, высохшие, с тонкой как бумага кожей, усыпанной старческой гречкой.
Жаль, что, будучи замужем за Лео, Брайони никогда не задумывалась о том, как они будут вместе стариться. Лишь теперь, спустя годы после расторжения брака, ее вдруг охватила тоска по несбывшемуся и печаль по родине, отвергшей ее давным-давно.
Брайони ожидала увидеть широкую, густонаселенную равнину, похожую на долину Читрал, но долина Панджкора оказалась всего лишь узким ущельем, почти тесниной. Скудные поселения ютились в боковых низинах, на клочках земли, питаемой небольшими речушками и ручьями, притоками Панджкоры.
И все же временами путешественникам встречались деревни, и каждый раз Лео отправлял в село проводников, расспросить о новостях из Свата. Слухи множились, как микробы в трущобах. Все, с кем беседовали проводники, слышали о чудесах Безумного Факира, как с восхищением называли суатского имама в этих местах.
Говорили, что Безумного Факира невозможно сразить пулей, что ему повинуется несметное воинство небесное, и не успеет взойти новая луна, как он поведет свое войско на великую священную битву и прогонит прочь всех «инглиси» до единого.
Брайони не знала, как относиться к этим небылицам. Есть ли в них крупица правды или все они чистейший вздор? Жителей Дира истории о дервише скорее забавляли, чем тревожили, несмотря на шумиху вокруг чудес Безумного Факира и его щедрых обещаний изгнать англичан.