– Малыш, ты не права. Тебе, действительно, пора было уходить. Не надо навязываться взрослым.
– Да... – судорожно всхлипывала Настя, – я понимаю... Я согласна... Только почему она... не захотела со мной... хорошо попрощаться.
– Пойдем, попрощаемся, – сказал Кашин и взял ее за руку.
– Теперь я не пойду... Я вся... за... зареванная.
– Это не имеет значения.
Они подошли к столу, где курили женщины, и Кашин сказал:
– Иветта, мы к тебе. Пойдем-ка с нами. На минутку.
Иветта послушно встала и они втроем вышли на дорогу.
– Настя огорчена, что ты с ней не попрощалась, – сказал Кашин. – По-моему, вы просто не поняли друг друга.
– Да что ты, Настюш, – Иветта опустилась перед Настей на одно колено. – Иди ко мне.
Настя подняла руки и прижалась к Иветте. Та что-то шептала ей на ухо. Настя смотрела на звезды и тихо гладила ладошкой длинные распущенные Иветтины волосы. Под фонарем лицо ее, не высохшее от слез, было в темных пятнышках.
Кашин стоял над ними, касаясь обеих руками.
– Теперь все хорошо? – спросила Иветта.
– Да, – прошептала Настя.
– Ну, иди спать, моя родная. Мы еще завтра с тобой посекретничаем.
Небо затянули тучи, тьма стояла плотная, глухая, только фонари на набережной продевали сквозь ночь неровную цепочку. В ее отраженном свете медленно шевелилось море. Когда поднялись на холм, оно вовсе исчезло – и неясно было, что там, во тьме.
Не сразу нашли свою ложбинку – кружили, спотыкаясь о сухие жесткие лохмы травы. С севера тянуло ветром.
– Положи к себе мои заколки, – сказала Иветта, распуская волосы, – только не потеряй.
Расстелили покрывало. Под руку поставили фляжку вина. Под другую – сигареты и спички. Уже возникли привычки – ритуал постоянства. В привыкании проглядывало нежданное будущее. Оно казалось возможным. Оно было везде, во всем – в ее обостренном лице с полуприкрытыми глазами, в ее долго неразнимающихся руках.
– Ты что улыбаешься?
– Я счастлив. Мне кажется, что я с тобой всю жизнь.
– Так надоела?
– Послушай, я давно хотел тебя спросить, почему ты стала врачом? Это выбор или так получилось?
– Выбор? Не знаю. Сначала я на философский поступала.
– Провалилась?
– Нет, ушла со второго семестра. Захотелось чего-то материального, какого-то дела, полезности. Всю эту гуманитарию можно освоить и так – в метро, по пути на работу. Поступила в медицинский. Теперь терапевт-кардиолог. Принимаю в поликлинике, но иногда хожу и по вызовам. Мне нравится ходить по квартирам. Люди в своем доме совсем другие, чем в кабинете врача. Мне это интересно. Наверно, я больше практик, чем теоретик. Кстати, мне не приходило в голову послушать твое сердце. Это значит, что ты здоров.