Жидам вы не давайте ходу!
Жалеть, щадить он вас не станет,
Предаст, продаст, сто раз обманет.
А если нужен вам пример, Д
авайте вспомним СССР…
Коль нужен жид людей известь,
В России можно приобресть.
Вот он — во фраке иль мундире
Вертит делами во всем мире.
Уж нету пейс и лапсердака,
Умен жидюга, как собака.
Он потерял почти акцент
Ну, словом, жид — интеллигент.
Тогда, в семнадцатом году
Свергли царя и на ходу
Создали там советску власть. Жид насладился ею всласть, На всех он митингах орал: «Това-г-ищи, я воевал! Меня пошлите депутатом! Я буду вам отцом и б-г-атом!» Вот так, дурманя весь народ, Всю власть он в руки заберет. Так незаметно получилось, Жиды — повсюду просочились. В Советах, банках, профсоюзах, В Управах, в партии и вузах. Как будто так уж целый век, Повсюду жид — свой человек. В торговле, в Армии, в ЦК Везде видна его рука. «Живите весело сегодня, А завтра будет веселей!» Кричал по радио умильно Всем обеспеченный еврей. А люди, чтоб достать сатину, В полях и шахтах гнули спину. По мысли хитрого жида Ввели тогда — Герой Труда. И все вокруг довольны, рады, Еще, мол, будут нам награды… А вскорь, обиженный до слез, Добудешь и туберкулез. Бесхвостый черт решил в Аду: «А ну-ка к жиду я пойду… Ведь это ж я — его творец. Поди забыл меня подлец. Его ж из грязи создал я. Он хвост украл мой — вот свинья». Оделся скромно, спрятал рожки И зашагал черт по дорожке… Пришел на шахту он: «Друзья, Хочу увидеть жида я, Давным-давно в честной народ Пустил его я в оборот…» Но не успел он все сказать, Как стали черта избивать. Насилу вырвался бедняк, Подбили глаз, погиб пиджак… Пришел в село, зашел в колхоз. «А ну, что с города привез?» «Привез я только синяки, Жидов нэмае, земляки?» «Чудак! — смеются все крестьяне, — В селе не будет этой дряни, Он в кабинетах лишь сидит. Там где начальник, там и жид. А где голодная еда, Там жида нету никогда». «А что ты робишь, гражданин?» — Спросил тут дьявола один. «Сказать по совести, друзья, То жида людям сделал — я». Едва сказал он это слово,
Как черта бить начали снова… Лупили граблями, цепом, Лопатой, веником, серпом. Едва бедняга цел остался.
И из колхоза вмиг убрался. Подумал черт: «Ей, ей же, ей, Видать подлюка мой еврей. Пойду-ка в город, посмотрю,
С людьми я — ТАМ поговорю». Пришел на фабрику и в цех, Спросил про жида. Хохот, смех. «Средь грязи, копоти, станков,
Искать жидов? Жид не таков!
Он председатель, он нарком,
Партиец он всегда притом.
Парторг, директор иль завскладом,
Он служит здесь, ворует рядом.
Паек, квартира и авто,
Жене новехонько манто. А мы как жили, так помрем, Другого в жизни мы не ждем» Услышав ругань, брань и мат, Поплелся черт наш в Наркомат. На двери надпись на металле — Нарком Шевченко и так дале… Вошел черт, плакался, молился, Пока приема он добился. Попав в роскошный кабинет, Черт замер: сон то или нет? Ведь это ж он, тот самый жид! Он в кресле кожаном сидит. Сто лет назад он хвост купил И палец черту укусил. Когда ж расплачиваться стал, То даже беса обсчитал. Черт рад обнять его как сына. Что за прекрасная картина… Но оказался скверным сын.