— Пошли с нами, — приказал Остапчук.
— Куда?
От неожиданности я решил, что меня просто грохнут, и начал лихорадочно перебирал варианты использования подручных предметов в качестве оружия, в карманах у меня не было даже перочинного ножа. Увы, но ничего подходящего поблизости не было. Однако Ивченко, более молодой и менее выдержанный, рассеял мои страхи.
— На фронт поедешь, — хохотнул он, — с сегодняшней партией.
До меня, наконец, дошло, что на глазах у многочисленных свидетелей убивать меня никто не будет. Да и зачем им лишнее дело на себя вешать? Достаточно просто сплавить меня из полка подальше, что и сделал комбат, включив меня в команду, отправляемую в боевую часть.
— А пока имущество сдай, — добавил старшина, — да быстрее, давай, шевелись. Или от страха в штаны наделал?
— Свои проверь, — огрызнулся я. — Пошли, получишь свое барахло обратно.
Я решительно двинулся прямо на них. Не успевший убраться с дороги Ивченко отлетел в сторону, задетый моим плечом, и едва удержался на ногах.
— Чего хлебальники раззявили, — обрушился он на невольных свидетелей произошедшего, — а ну за работу! Матчасть учите!
Я быстрым шагом направлялся к казарме, оба обормота сопели за моей спиной. Страха не было, была обида и злость. Надо же было так ошибиться в человеке!
Процедура сдачи вещевого имущества заняла минут двадцать, еще полчаса оформляли документы. К одиннадцати я стоял в строю среди абсолютно незнакомых мне красноармейцев. За спиной висел «сидор», с которым я здесь появился, винтовку тоже пришлось сдать, «там дадут». Об этом я нисколько не жалел — зенитный полк еще не передовая и вряд ли мне в ближайшее время потребуется личное оружие. Незнакомый капитан начал перекличку, назвал и мою фамилию, я привычно откликнулся, продолжая считать про себя количество людей. Счет остановился на девяносто пятой фамилии.
— На-пра-во! Шаго-ом марш!
Колонна «по четыре», скрипя снегом, вышла через распахнутые ворота. Шли молча, я воспользовался последней возможностью рассмотреть город. Почему-то я был уверен, что больше сюда не вернусь, по крайней мере, в этом времени.
На станции нас уже ждал эшелон, нашей команде выделили три теплушки. Назначенный старшим по вагону младший лейтенант с набитой тряпками кобурой, еще раз пересчитал нас по головам. Началась погрузка. Едва я успел плюхнуться на нижний уровень деревянных нар поближе к печке, как кто-то тронул меня за руку.
— Товарищ сержант, а можно рядом с вами?
— Можно Машку за… — привычно начал я. — Ерофеев? А ты здесь как?
Автоматически считая фамилии, я упустил знакомые, и мне казалось, что из батареи сюда направили меня одного.