— Не беспокойтесь, полковник. Мы сделаем все!
Захлопывается дверца, и, покачивая орудийным стволом, первым въезжает на хлипкий мостик угловатый «гартфорд», а позади, рассылая приказания, машет рукой генерал Клембовский, мимо которого скачут прямо через окопы драгуны передового разъезда, ползут пулеметные «остины» с круглыми башнями, и, догоняя их, идут на рысях только что подошедшие казачьи сотни…
Солдаты вручную катят на отсечные позиции уцелевшие трехдюймовки, бегом волокут пулеметы, а за их спинами по разбитым мосткам уходят вслед за казаками наспех сформированные Клембовским сводные роты во главе с офицерами резерва и туда же торопится посланный в спешке вооруженный федоровскими карабинами взвод на грузовом «уайте» в сопровождении «руссо-балта»…
* * *
Штабной околоток, занявший один из небольших флигелей усадьбы Дзендзеевских, прятался в заросшем, по военному времени, старом саду. Больных в нем, почитай, не было, и потому внимание персонала, обращенное на прибывших туда Щеглова, Щеголева и Дениса, привело к блестящим результатам, поскольку все лечение свелось к шкалику водки для солдата и стакану коньяка для штабс-капитана.
Щеголев же, давший себе зарок после похмельного вылета, пить отказался наотрез и по этой причине после некоторого колебания был признан эскулапами вполне здоровым, тем более что с аэроплана он не падал, а так, как известно, для авиатора треснуться на землю — обычное дело.
По этой причине все вышли в сад, чтобы проводить уезжающего на аэродром Щеголева, и Щеглов, пришедший после стакана коньяка в полнейшую форму, дружески хлопнул летчика по плечу.
— Не вздыхай, прапор, прилетишь к ним в имение. Здрасьте, а вот и я! Российский офицер, потомственный дворянин, четырнадцать поколений шляхетных предков! Прошу любить и жаловать!
— Да оно-то так, только где я четырнадцать поколений возьму?
— Что, мало? Еще добавь! У тебя что, предков не было? Были! Не с неба же ты свалился!
— Да, выходит, что с неба… Правда, дворянин, конечно… — пожал плечами Щеголев, даже не заметив, что Щеглов перешел с ним на дружеское «ты».
— Ну вот, видишь! — штабс-капитан важно поднял палец. — Тебе что надо? Парочку предков познатнее найти! Есть такие?
— Да вроде есть… — неуверенно протянул Щеголев. — Генерал был в Семилетнюю войну, десятая вода на киселе…
— Генерал? Годится! И еще б основателя рода, ну?
— Основателя? — задумчиво почесал затылок Щеголев. — Ну, был как-то разговор шутливый, так бабушка какого-то боярина Ропшу поминала…
— Боярин? Ропша? Это что, вроде как из времен князей московских? — Щеглов пожевал губами, словно пробуя на зуб непривычное имя, и категорически заключил: — То, что надо! Боярин князей московских… Никак не меньше! Так и рубани им, а то, вишь ты, пыху свою да гонор показывают…