«Вот, — подумал Эдгар, — наконец я увидел человека, который назвал Иравади сверкающей змеей».
Резиденция комиссара была в двадцати минутах ходьбы от дома, где остановился Эдгар. Пока они шли, капитан постукивал пальцами по ножнам своей сабли.
— Вы хорошо провели утро, мистер Дрейк?
— Хорошо, капитан, просто прекрасно. Я совершил совершенно очаровательную прогулку с мисс Кхин Мио. Мне кажет i, она непохожа на других бирманских женщин. Обычно они такие робкие. И она прекрасно говорит по-английски.
— Да, она производит впечатление. Она рассказала вам, где научилась английскому?
— Нет, я не спрашивал, мне не хотелось быть излишне любопытным.
— Вы очень любезны, мистер Дрейк, хотя я не думаю, что она была бы против, чтобы рассказать вам. Но мне нравится ваша осмотрительность. Вы просто не представляете, какие проблемы бывают у меня с другими приезжими. Она очень красива.
— Это правда. Но на свете много красивых женщин. Только я уже не слишком молод.
— Все равно, будьте осторожны. Вы можете стать далеко не первым англичанином, который не вернулся домой, влюбившись в местную красавицу. Иногда мне кажется, что единственная причина захвата нами новых колоний — это девушки. Позвольте мне выполнить свой человеческий долг и предупредить вас, чтобы вы старались держаться подальше от любовных историй.
— О, не переживайте из-за этого, — запротестовал Эдгар. — У меня в Лондоне замечательная жена. — Капитан взглянул на него вопросительно. Эдгар рассмеялся: — Но я говорю правду, я и сейчас скучаю по Кэтрин.
Они прошли мимо ограды, окружавшей широкую лужайку, за которой высился массивный особняк. У ворот стоял охранник-индиец в полицейской форме. Капитан Нэш-Бернэм кивнул ему, и он открыл ворота. Они направились по длинной дорожке, по бокам которой стояло несколько экипажей с запряженными в них лошадьми.
— Добро пожаловать, мистер Дрейк, — проговорил Нэш-Бернэм. — День может оказаться вполне сносным, если мы переживем обед и неизбежное чтение стихов. Тогда можно будет поиграть в карты, после того как дамы удалятся. Для отношений в военной среде здесь характерна всеобщая взаимная зависть, но пока нам удается не передраться всерьез. Просто представьте, что вы снова в Англии. — Он помолчал. — Но кое о чем я должен вас предупредить: во-первых, ни в коем случае не говорите с миссис Хеммингтон ни о чем, что касалось бы Бирмы. У нее не слишком приятные взгляды на то, что она называет «натурой желтой расы», многим из нас они представляются просто шокирующими. Такое впечатление, что стоит упомянуть при ней о бирманских храмах или кухне, она заводится так, что ее уже не остановить. Так что лучше обсудите с ней лондонские сплетни или крокет, в общем все что угодно, только не Бирму.