— Думаю, просто привык.
Розмари, Джошуа и спотыкающийся Текумсе видели на дороге немало брошенного федералами снаряжения: артиллерийские повозки с застреленными прямо в упряжи лошадьми, перевернутые фургоны. На юг двигались колонны пленных федералов. На них были надеты лохмотья конфедератов, а те, кто их охранял, переоделись в теплые синие мундиры пленных.
В Колумбии Розмари купила себе с Джошуа кукурузных лепешек и фасоли.
Вечером того дня, по дороге к городку Франклин, Розмари услышала далекий гром, будто тысяча фургонов грохотала но деревянному мосту.
— Сражаются.
— Не должны сражаться, ведь федералы бегут. Зачем сражаться?
— А сражаются.
Небо становилось все темнее, а грохот — громче; теперь различались отдельные взрывы. Погонщики свернули на обочину, чтобы пропустить бегущих конфедератов.
Навстречу Розмари и Джошуа катилась волна госпитальных телег, дезертиров с перекошенными лицами, ходячих раненых. Офицеры-полицейские ругались и плашмя били бегущих дезертиров саблями. Те уворачивались, шли в обход полем, но все равно двигались на юг.
Морозный Млечный Путь протянулся по небу до самого горизонта, где тонул в красноватом пушечном дыму.
— Я — жена капитана Хейнза. Из части генерала Шталя. Сэр, вы не знаете моего мужа?
— Простите, мэм.
Стрельба прекратилась.
— А мой брат, Ретт Батлер, у генерала Форреста. Вы знаете Ретта Батлера?
— Мэм, я служил под командованием генерала Бейтса.
Джошуа остановился на обочине и снял шляпу.
— Мисс Розмари, конь больше не может идти.
Текумсе стоял, широко расставив ноги и опустив голову.
— Мы с ним немало прошли вместе с вами и мистером Джоном, — сказал Джошуа. — Но дальше не пойдем.
Розмари двинулась дальше в звездную ночь одна.
Там, где сражались две великие армии, теперь мерцали тусклые огни ламп — кто-то ходил с ними по полю. Местами на холмистой равнине горели костры. В воздухе пахло словно жженым перцем и кровью — Розмари чувствовала ее густой, кисловато-солоноватый привкус.
Лица мужчин, помогающих раненым, были черны от пороховой гари.
— Мой муж в бригаде генерала Шталя, — обратилась к ним Розмари.
У молоденького санитара белки глаз сверкали словно у менестреля, намазавшего лицо ваксой.
— Мэм, боюсь, генерал Шталь убит. Они стояли в самом центре, между домом и хлопкочесальной машиной.
Рассвет притушил огни фонарей и костров. Раненые просили пить. Землю покрывала изморозь.
Розмари попыталась остановить кровотечение одному офицеру, перетянув ремнем бедро выше рваной раны. Лужица уже вытекшей крови подернулась льдом. Офицер дернулся, втянул в себя воздух и умер.