Тунис Бонно, в темном костюме и капитанской фуражке, проверял декларацию судового груза, когда его окликнули:
— Капитан Бонно!
Тунис обернулся, и недовольная гримаса сменилась улыбкой.
— Ретт Батлер, будь я проклят!
Поблескивая очками в свете факела, Тунис сжал руку друга.
Из труб «бегуна» рядом валил черный дым. Тунис отдал декларацию матросу.
— Пусть мистер Кэмпбелл поднимает пары.
— Как думаешь, Фишер падет?
— У федералов много солдат и мощный флот. Может, форт отобьется, а может, и нет. Если мы останемся на рейде Уилмингтона, мое судно захватят.
— Слыхал о Джоне Хейнзе?
Тунис снял фуражку.
— Да, Руфи мне написала. Хороший был человек. За все время никому дурного не сделал.
— Там, у Франклина… — Голос Ретта прервался, но он кашлянул и продолжил: — У Франклина Джон хотел, чтобы все его люди сзади видели, что их офицер впереди… — Ретт глотнул. — Поэтому он насадил свою шляпу на саблю и размахивал ею над головой.
Капитан Бонно жестом остановил подошедшего крепыша матроса. Ретт снова откашлялся.
— Тунис, скажи мне, ради всего святого, зачем было Джонy Хейнзу штурмовать укрепление федералов, насадив шляпу на саблю? Джону Хейнзу?! Более мирного человека я просто не встречал!
Грузчики задвигали тюки с хлопком пяти сотен фунтов весом в петли и опускали на палубу «Веселой вдовы». Из ее трубы тоже повалил дым, оседающий ядовитым туманом на тюках и потных спинах людей.
— А мисс Розмари… привезла Хейнза домой?
— Ох, Тунис… Джон похоронен во Франклине. Привезти его в Чарльстон она никак не могла.
Матрос сказал:
— Мистер Кэмпбелл шлет привет, капитан. Он поднимет пары через четверть часа.
Кивнув, Тунис отпустил матроса. Ретт отер глаза.
— Проклятый дым…
Тунис отвернулся от друга.
— Мой Нат начинает говорить. Первым его словом было «корабь». Руфи пишет, он называет чуть ли не все «корабь». Моряком вырастет, как папочка.
— Хорошая новость, приятель. Надо бы отпраздновать.
— Как-нибудь в другой раз, брат Ретт. Надо успеть выйти в открытое море до рассвета.
— Тунис, хочу тебя попросить кое о чем.
— Конечно, Ретт. Что угодно.
Но когда Ретт рассказал, чего он хочет, улыбка исчезла с лица Туниса. Он сжал губы и водрузил капитанскую фуражку на голову.
— Не могу, Ретт. Ждать еще целый день — слишком рискованно. Если бы парнишка был сейчас тут, конечно, я бы его взял, но ждать не могу. Федералы закупоривают горлышко.
— Жаль, что у пятнадцатилетнего парня не будет шанса вырасти. Впрочем, сейчас, пожалуй, молодежь пошла менее стоящая, чем раньше, — Ретт открыл коробку с сигарами, потом закрыл и убрал, — Тэз не сдастся в плен, Тунис.