Так, по крайней мере, видели ситуацию белые южане. Чернокожие жители Юга чаще всего называли поворот текущих событий так: «нижняя ступенька наверху».
Тунис Бонно оставался во Фрипорте до самого снятия блокады. А через три месяца после гибели Авраама Линкольнa британский пароход «Гаррик» зашел в гавань Чарльстонa, миновав форт Самтер — груду обломков, на которой развевался звездно-полосатый флаг гигантских размеров.
«Гаррик» причалил к Правительственной пристани рядом с военным судном, с которого сходили на берег цветные солдаты. Эти бесстрашные негры, свободно шутившие друг с другом, придавали Тунису надежды. В смертном бою они показали, что не меньше белых любят свою страну и не уступают им в храбрости. А если негры могли быть солдатами, то почему не гражданами?
У Руфи был ялик, с которого она промышляла устриц.
— Тунис, я решила не возвращаться к отцу с матерью.
Я ведь миссис Бонно!
— Знаешь, «Веселая вдова»… — начал Тунис.
— Можешь даже не говорить мне о той старой посудине, — сказала Руфи и поцеловала его.
Томас Бонно писал из Онтарио: «Королева Виктория любит своих цветных детей не меньше, чем белых».
Тунис считал, что им следует поехать в Канаду и там начать все сначала.
Но Руфи заявила, что Канада слишком далеко и там очень уж холодно. Все ее родные тут, в Низинах. К тому же все действительно меняется. Повсюду в южных штатах негры вместе с симпатизирующими им белыми поднимались на борьбу за права чернокожего населения.
— Но зачем бороться за права с людьми, которые нас ненавидят, когда в Канаде такие права уже есть? — говорил Тунис.
— Мой дом здесь, Тунис Бонно, — отвечала Руфи, — и я буду скучать по нему, если мы его покинем. На этом споры окончились.
Отвезя устриц на рынок, Тунис вымылся и пошел в церковь своего тестя, где каждый вечер негры говорили о том мире, который рождался на их глазах.
Вместе с преподобным Прескоттом Тунис поехал в Атланту, где белые республиканцы вроде Руфуса Буллока и черные делегаты, большая часть которых до войны были свободными цветными, обратились в Конгресс США с петицией. В воздухе витал дух свободы. Негры воистину стояли у врат в Страну обетованную.
Надо же, направляем петицию в Конгресс США! — сказал Тунис, покачав головой.
Газета «Атланта джорнал» описала их встречу как сборище «саквояжников и каннибалов».
Преподобный Прескотт остался в городе проповедовать, поэтому Тунис сел на поезд один.
В двадцати милях к югу у тендера кончилась смазка в буксах; поезд, дымя и скрипя, еле дополз до Джонсборо, где остановился чиниться.
Белые пассажиры разместились в привокзальной гостинице. А Тунис нашел тенистое местечко на платформе, поставил дорожную сумку и уселся, прикрыв глаза.