Примерно через час он встал, побрился, проверил, заряжен ли револьвер, и положил его в карман.
Толстым колоннам здания суда впору было поддерживать сооружение вдвое массивнее. Циферблат часов покрывали потеки ржавчины от стрелок, застывших на двух и четырех. На каштанах виднелись сморщенные плоды. Большинство людей на площади были в перешитой форме конфедератов. Когда Ретт вышел на улицу, путь ему заступил молодой одноногий мужчина на костылях.
— Слыхал, вы сражались в частях генерала Форреста?
— Верно.
— Мистер, — калека оперся на один костыль, чтобы другим указать вперед, — тут один парень хотел бы с вами словечком перекинуться.
— Черт побери, капитан Батлер! — На ступеньках суда стоял Арчи Флитт, — А я слыхал, вы уже переселились в ад.
Ретт развел руками — что ж, мол, живехонек.
— А ты, Флитт, все такой же поганец?
После того как Ретт Батлер спас Арчи Флитту жизнь, бывший заключенный крепко привязался к нему. Постоянно хвастал: «Капитан Батлер у нас образованный», «Капитан Батлер повидал мир», «Капитан Батлер и по-латыни знает. Собственными ушами слыхал».
Не в силах переносить неумеренного восхищения, Ретт пригрозил, что пристрелит Арчи, если тот не заткнется, но Флитт лишь включил и эту угрозу в число его достоинств:
«Капитан Батлер в любой момент готов всадить в вас пулю!»
— Ну, Арчи, — теперь сказал Ретт, — что тут у нас происходит?
— Негр один слишком занесся.
— А что он сделал?
— Черт, он сам расскажет. Парень обожает говорить. Просто все уши прожужжал.
Офис шерифа располагался в подвале суда, куда вела короткая лестница в четыре ступеньки.
— Мистер, скажите им там в Атланте, что я совершенно ни при чем. Стараюсь выполнять свой долг, но что может один человек? — Очевидно, шериф принял Ретта за сотрудника Бюро по делам освобожденных рабов. — Помощников след простыл, а тюремщик, Билл Райли, после ужина никогда сюда не приходит. Что тут поделаешь, в одиночку-то?
— Не возражаете, если я побеседую с этим негром? — спросил Ретт. — А ты оставайся тут, Арчи! — подмигнул он, — Иначе до смерти его перепугаешь.
Шериф сказал:
— Конечно, мистер. Побеседуйте с ним. Угораздило же бедолагу так влипнуть.
В тюремном коридоре едко пахло щелоком, парашами и кислым духом подпорченных судеб. Занятой оказалась лишь одна камера.
Тунис сидел, прислонившись к беленой каменной стене. В очках одного стекла не было вовсе, второе треснуло. Он поднял глаза, однако встать не смог.
— Привет, капитан.
Ретт беззвучно присвистнул.
— Ну и отделали они тебя…
— Шериф еще не самый плохой попался. Отправил Руфи мою телеграмму.