Эшли выгнулся под зондом доктора Мида, и Ретту пришлось применить всю свою силу, чтобы его удержать.
Хью Элсинг стоял на своем:
— Четырнадцатая поправка предоставляет право голоса неграм и отбирает его у всех, кто был на службе у Конфедерации. Мы под пятой завоевателей…
Ретт взвился:
— Если бы не ваши женщины, я бы дал всех вас повесить! Что, черт побери, вы собирались сделать?
Передняя дверь хлопнула, из нее вывалились офицеры, распевая «И перед самой битвой, матушка моя…»
В комнате установилась такая тишина, что, когда пуля звякнула о ведерко, все подскочили. Ретт ладонью заглушил стон Эшли. Внизу какой-то янки зашел за угол помочиться и напевал, пока струйка не перестала бить об землю.
Красотка коснулась руки Ретта.
— А мистер Уилкс… как он?
— Выживет. Боже, ну и переделка! В подвале дома старого Салливана два трупа. Я запихнул их балахоны в трубу камина. Эта братия собиралась якобы на «Демократические вечера по средам». Очень умно, ничего не скажешь! Встречались, чтобы решить, какого зарвавшегося негра необходимо одернуть… Этих тупиц могут вполне повесить за сегодняшние труды.
Лицо старика Мерриуэзера побагровело.
— Достань нам лошадей, Батлер! Мы заплатим. И бежим сегодня же ночью. В Техас.
Красотка не могла забыть, как добра была к ней миссис Уилкс, и спросила:
— А нельзя ли просто сказать, что они всю ночь провели здесь?
Ретт презрительно фыркнул.
— Самые видные джентльмены Атланты в публичном доме?
— Мои девушки… мои куртизанки поклянутся, что джентльмены были с ними. Они приходят к ним сюда — каждый вечер по средам, так ты сказал? — и приглашают всего нескольких девушек. Господа «демократы по средам» очень умеренны в своих вкусах.
Ретт несколько секунд прокручивал в голове ее мысль, а потом расплылся в широчайшей улыбке, какую Красотка когда-либо видела.
— Надо же, мисс Красотка! И что только скажут люди?
Доктор Мид выглянул наружу и задернул занавеску. Ретт сделал знак испуганным и приниженным «демократам по средам».
— Самые респектабельные джентльмены Атланты, н-да. Но так придумала. Красотка, ты столь же умна, как и хороша.
Когда доктор Мид забинтовал Эшли плечо, Ретт соорудил для его руки косынку и накинул на него плащ.
Спокойно раздавая указания, словно генерал Ли на поле боя, он распределил всем роли в представлении.
— Уилкс, если нам не удастся их убедить — тебя повесят.
Янки будут поджидать тебя дома, поэтому мы должны быть очень пьяны, просто в стельку. Элсинг, можете сыграть пьяного дурня? Трезвого вам и играть не надо.
Ретт плеснул виски на рубашку Эшли, и запах спиртного перебил запах крови.