— Доктор Мид? Доктор Мерриуэзер? У вас ведущие роли!
— А я? — напомнил о себе Генри Гамильтон.
Ретт подумал с минуту, затем покачал головой.
— Прости, Генри, все роли со словами уже разобраны. Тебе остается роль помощника режиссера.
Вместе с Хью Элсингом Ретт помог Эшли спуститься по лестнице из кабинета во двор, где Макбет уже седлал коней. Холодный воздух оживил Эшли, и он сел верхом без посторонней помощи. В седле он было покачнулся, но выпрямился и сказал: «Достигни или умри, стараясь».
Когда они ускакали, Красотка сунула в ладонь вышибале «двойного орла»[48] и сказала:
— Макбет, ты ничего не знаешь.
В его глазах застыли мудрость и понимание.
— Нет, мэм, я вовсе не знал, что миссис Кеннеди напугали сегодня вечером, не слышал, что клансмены собирались устроить стрельбу в Шантитауне, и ведать не ведал, что янки хотели их там подстеречь. Нет, мэм. Я всего лишь тупой ниггер.
— Ты сказал… Mиссис Кеннеди?
— Да, миссис Кеннеди, у которой лесопилки.
— Она… пострадала?
— Нет, мисс Красотка. Двое воров пытались ее схватить, но ниггер из Тары, Большой Сэм, убил одного и прогнал второго. Миссис Кеннеди только очень перепугалась.
— Только перепугалась?
— В Шантитауне одна испуганная белая леди может накликать массу бед.
Чутко прислушиваясь, чтобы не напороться на патруль федералов, трое всадников продвигались по темным улицам Атланты. На подъезде к дому Эшли Уилкса, казалось, сам воздух сгустился. Ветер взвихрял пыль под копытами коней.
— А теперь пойте, мои лицедеи, пойте! Пусть до янки донесутся звуки вашего веселья!
Ретт откинулся назад и загорланил ненавистную походную песню солдат Шермана:
Как темнокожие скакали, заслышав радостные звуки,
А индюки как болботали, попавши интенданту в руки,
Даже бататы, и те повылезли наружу — вот штука,—
Посмотреть, как мы идем по Джорджии.
— Элсинг! Черт тебя дери! Пой!
Так, распевая нестройными голосами гимн Шермана, трое пьяных подъехали к дому, где капитан Том Джеффери с солдатами собирался арестовать клансменов.
А в «Красной Шапочке» Красотка ставила акт второй.
Доктор Мид хотел отказаться играть предписанную роль.
— Я должен устроить драку… в публичном доме? Да я никогда не бывал в публичном доме!
— А жаль. Но вы теперь как раз в нем. Хотя выбор есть — виселица…
Когда Мид вылил на себя слишком мало виски, Генри Гамильтон окропил его так основательно, что почтенный Мерриуэзер даже убрал трубку в карман. Исключительно респектабельный Генри вытянул полы рубашек джентльменов из брюк, оторвал верхнюю пуговицу жилета старого Мерриуэзера и перекосил воротничок доктора Мида.