— А рискнете ли вы своей репутацией?
— Дорогуша, мою репутацию чернили столько раз, что теперь она сияет, как начищенный сапог. Что именно вас интересует?
— Отчего я не могу приобрести на него билет?
— Оттого что на этом балу белые джентльмены находят для себя содержанок, девушек-квартеронок. Чернокожие мужчины и белые женщины не вправе там находиться.
Но поскольку это маскарад, несколько отчаянных белых дам туда все же проникали, желая застать мужей en flagrante[55].
Потом весь город несколько недель только об этом и говорил. Восхитительные скандалы. Совершенно восхитительные.
Когда носильщик доставил конверт в номер, Ретта не было. На дорогой бумаге стояли лишь два слова, начертанные с сильным наклоном: «Дружеский подарок». Внутри Скарлетт обнаружила билет в танцзал «Жимолость».
Вернувшись, Ретт вопросительно посмотрел на Скарлетт.
— Что задумал мой маленький коршун? Тише воды ниже травы.
— О Ретт, мне не по себе. Не хочу сегодня никуда идти.
Оглядев ее скептически, Ретт сказал:
— Чтобы ты не исхудала, принесу чего-нибудь от Амтуана.
Когда Ретт вернулся с ее любимыми деликатесами — устрицами в масле, креветками в хрустящей корочке и лангустином, раскрытым наподобие бело-розового цветка, — Скарлетт лежала в постели с мокрым полотенцем на лбу, прикрыв окна в спальне ставнями.
— Ох, я не в состоянии есть. Иди сюда, — сказала она, похлопав по кровати, — посиди со мной.
Мужчины такие обманщики! Ретт, похоже, был даже…обеспокоен. Он коснулся ее лба.
— В мае лихорадки еще не должно бы быть… Послать за доктором?
Нет, дорогой. Никакого мне лекарства не нужно, кроме тебя.
В ответ он пожал плечами.
— Увы, мне придется уйти на несколько часов.
— Куда ты идешь, милый? — спросила она как бы между прочим.
— Туда, где мне ничего не грозит, поэтому не стоит беспокоиться. Просто деловая встреча, — Ретт наклонился ближе, глаза его заблестели, — Что у тебя на уме, дорогая? О чем таком ты думаешь? Ангельское выражение тебя выдает с головой.
— Можно тебя сопроводить?
Он рассмеялся.
— Нет, дорогуша, конечно же нельзя. Кроме того, помнится, ты себя неважно чувствовала.
Он надел фрак, доставленный вчера от портного, и шелковый галстук, который был на нем в день их свадьбы. На прощание нагнулся поцеловать Скарлетт в лобик.
— Попробуй съесть что-нибудь, — сказал он и мягко прикрыл за собой дверь.
Скарлетт принялась рыться в гардеробе, бросая отвергнутые платья на пол. Да, это из синей тафты подойдет, Ретт в нем ее не видел. И еще новая черная мантилья!
Она легла на спину, чтобы потуже затянуть корсет. Затем заплела волосы, свернув косы кольцами и спрятав под шляпку из синего бархата. Расшитая блестками полумаска скрывала все, кроме глаз.