— Ретт?
Тот закашлялся. И никак не мог остановиться, хотя от помощи Тэза отмахнулся.
— Может, мсье болен? — осведомился капитан.
— Да, болен, — кивнул Тэз и дал жандарму двадцать франков.
Если в Париже было холодно, то в Глазго и того пуще. Ночь по прибытии Тэз с Реттом провели в гостинице «Грейт вестерн» напротив вокзала Гэллоугейт. В огромной столовой было совсем немного постояльцев: несколько деловых людей, которые не отрывались от газеты даже за едой, да пожилая супружеская пара с внуком, решившая устроить праздничный ужин. Они долго выбирали, прежде чем остановились на бутылке самого дешевого шампанского.
Ретт вяло поковырял еду на тарелке и ничего не стал пить.
А наутро исчез.
Тэз объездил все больницы Глазго, посетил центральную тюрьму, откуда его направили в сумасшедший дом Гартнейвел.
Когда пришла телеграмма от Скарлетт, Тэз поместил объявление в «Глазго гералд»:
«Все, кому известно местонахождение мистера Ретта Батлера — американского джентльмена средних лет, высокого роста, прилично одетого, по-видимому в смятенных чувствах, — могут обратиться за значительным вознаграждением к мистеру Тэзвеллу Уотлингу в гостиницу "Грейт вестерн"».
Через четыре дня встревоженный кебмен подвез Тэзвелла к пивной в трущобах Ист-Энда.
— Тут небезопасно, — предостерег он Тэза, — Глядите, поосторожней.
Дым от угля, которым отапливались дома, стоял такой густой, что и в пять часов на улице было почти темно. Над узеньким переулком нависли доходные дома, лишь на углу грязным светлым кружком светился газовый фонарь.
Тэз сказал:
— Заплачу, когда увижу мистера Батлера.
Кебмен оскалил зубы.
— Хочу получить свои деньги сейчас. Я туда ни ногой.
— Хочешь получить деньги — подождешь.
Кебмен привстал на козлах, чтобы осмотреться. В проулке раздался кошачий ор.
— Если подождешь, удвою вознаграждение.
Кебмен сдался, хотя ответил уклончиво:
— Не могу обещать, но, может, и подожду. Богом молю, управьтесь поскорее.
Стоило шагнуть за никак не отмеченную входную дверь заведения, как запах шибанул в нос, и глаза Тэза заслезились. Комната с низким потолком была полна голубоватого табачного дыма, мешавшегося с запахом давно не мытых тел. Вонь прежних дней осела на побуревшем потолке. Вдоль стойки бара стояли прочные табуреты, возле столов — скамьи. Вся мебель была основательная и тяжелая, чтобы ее нельзя было использовать в качестве оружия.
В глубине слабо освещенной комнаты, облаченный в отороченный норкой плащ, поблескивая запонками из золотых самородков на рукавах рубашки и толстой золотой цепочкой от часов, за столом сидел Ретт Батлер в компании пяти отъявленных злодеев, хуже которых Тэзу видеть не приходилось. Преступные намерения прямо полыхали в их взоре.