— Лайза просто чудо, правда, мама? — сказал он с набитым ртом.
— Супруга бедной девочки убили на войне. Они провели вместе только один день. Только один! Когда она оказалась на пороге нашего дома, я впустила ее.
Красотка постелила на пол рядом с кроватью одеяла и, после того как мальчик заснул, поцеловала его в лоб и погасила лампу.
На следующее утро Тэз, возвращаясь из уборной, заметил, что из кухонной трубы поднимается дым. Лайза отскочила от плиты, которую топила.
— Как ты меня напугал! Не привыкла, что здесь кто-то рано встает.
— Я выспался, — сказал Тэз. — Мы в Нью-Орлеане вообще почти не спали.
Она подняла бровь.
— Как так?
— Там днем и ночью жизнь кипит, — Он потер нос.—
В Атланте столько дыма!.. Как вы терпите?
— Сам скоро привыкнешь.
— Маман сказала, что ты вдова.
— Да, пристрелили моего Билла.
— А я никогда не был женат, — сказал Тэз.
— Конечно, ты же еще ребенок.
Тэз выпрямился.
— Мы в Нью-Орлеане говорим: «L'heure coq cante, il bon pour marie!» — И любезно перевел: — «Когда петух закричит, он уже готов к женитьбе!»
— Ты говоришь забавно, — заметила Лайза, — Расскажи еще что-нибудь.
Тэз на французском сказал девушке, какие у нее красивые глаза, и она покраснела, потому что и французский язык не может скрыть чувства.
Тэз добавил:
— Ты, наверное, слышала, что я незаконнорожденный.
— Вряд ли я когда-либо встречала незаконнорожденного.
— Ну, теперь встретила, и что ты думаешь?
— Да вот, думаю, овсяную кашу приготовила, ты, может, захочешь.
Позже Тэз познакомился с девушками: Элен — у нее были волосы, длиннее которых ему не приходилось видеть, Элоизой — с сонными от опия глазами.
Макбет, у которого все костяшки пальцев были разбиты, расплющены от драк, вырос в Атланте.
— Я городской негр, — говорил Макбет, — И косынок не ношу. У меня на голове — шляпа.
Тэз справился у него о капитане Батлере.
— Да он приходит и уходит, — ответил Макбет.
— А капитан Батлер спит здесь? В доме?
— Ты имеешь в виду, спит ли он с твоей мамочкой? — спросил негр без обиняков.
Тэз сжал кулаки, но Макбет не отводил глаз, пока мальчика не отпустило. Тэз с отсутствующим видом принялся что-то насвистывать.
— Ты кого-нибудь убивал? — спросил он.
— Только негров, — ответил Макбет.
Защелкнув за собой дверь в комнату Ретта, Тэз принюхался. Спертый запах дыма и пыли. Так вот какой кабинет у его отца. Пока полицейский не проболтался, Тэз и не подозревал об этом. Когда он спрашивал у Красотки об отце, она всегда отвечала:
— Придет время, и ты все узнаешь.
Теперь время пришло, он вырос.
Ничего примечательного в комнате не было: письменный стол, массивный железный сейф, кушетка орехового дерева, два основательных кресла и дубовый платяной шкаф. Два окна выходили на улицу, где Макбет выгребал окурки с цветочных клумб. А противоположные два смотрели на конюшню, за ней виднелось заросшее сорняками пастбище, оканчивающееся зеленой опушкой болотной травы на берегу мутной речушки.