— Нет, конечно. Кроме конца.
Она кивнула.
— Я не думала, что все так обернется.
— И я тоже.
На этот раз они пришли к полному согласию. Но почему его это так сильно волновало? Итан прочистил горло.
— Возвращаясь к теме детей, я хочу сказать, что никогда не буду просить их поработать для того, чтобы хватило денег на еду.
В детстве он разносил газеты и знал, как больно было его матери забирать у него его недельный заработок.
Клер кивнула:
— Я понимаю тебя. Родители дают своим детям то, что могут дать. Дети в богатых семьях получают больше, и иногда в результате им все слишком легко достается.
Он обдумал ее слова и сказал:
— Пожалуй.
— Так вот, я решила идти своей собственной дорогой. Просто дать деньги — это легко, когда у тебя их много. Я захотела дать что-то еще, что мне действительно дорого.
— Благородный жест.
Клер отвергла этот комплимент:
— Не совсем. В той статье, которую я прочитала, говорилось о людях, которые уже участвовали в подобных благотворительных велопробегах. Все они рассказывали о том, что эти несколько недель помогли им открыть себя и полностью изменили их жизнь.
— Изменили жизнь? — скептически повторил он.
Клер вздохнула.
— Я знаю, это звучит как детский лепет. Мой отец тоже так считает. Он предложил мне стать спонсором этой акции, и тогда репутация его компании еще больше повысилась бы. Он считал, что если я хочу найти себя, то могу это сделать в Чикаго, а не в отдаленных провинциях Китая.
— Вижу, отец твой не изменился, — язвительно отметил Итан.
— Нет. Но я стала настойчивой.
— Обнаружив себя в проторенной колее?
— В колее? Нет. — Она покачала головой. — В яме. В глубокой яме, которую за многие годы выкопала себе сама. И захотела из нее выбраться, — добавила она. — Поэтому я подала заявку на участие в этом пробеге, купила велосипед и приступила к тренировкам.
— Когда это было?
— Прошлой весной.
— Невероятно. — Он думал, она готовилась годы, а не месяцы.
— Это правда. Клянусь. — Она подняла руку.
— Должно быть, тренировки были очень интенсивными. — Его взгляд скользнул по паре стройных ног, перекинутых одна на другую. Он видел, с какой силой она крутила педали, поднимаясь в гору, на которой стоял его дом.
— Суровыми, я бы сказала. У меня так болело все тело в первую неделю, что я с трудом могла ходить — и сидеть тоже.
Клер снова рассмеялась. Ему нравился этот мелодичный звук. А еще больше нравилось ему то, что она могла посмеяться над собой. Женщина, которую он знал десять лет назад, была совсем не такой.
— А что подумали родители насчет этого… предприятия?
— Они посчитали, что я сошла сума. По-моему, они до сих пор уверены в этом, потому что я переехала в город и уволилась из компании отца.