А время, между тем, пришло быстро, оно оказалось вовсе не за горами, как казалось Саше. И взрослые однажды, откровенно поговорив с ним о своих занятиях, взяли на дело. Взяли по необходимости, заставив Сашу в душе испытать чувство гордости, от ощущения своей незаменимости. Шайка Подгорного тогда "брала" продуктовый магазин в окрестностях Тулы. И единственным свободным от металлических ставней окном в здании было маленькое слуховое оконце на втором этаже. Взрослые, приставив лестницу, взобрались к оконцу, разбили стекло и велели Саше пролезть через отверстие внутрь, а потом открыть ставни в большом окне на первом этаже, которые были защелкнуты изнутри на массивную металлическую щеколду. Трюк был проделан Сашей удачно и быстро. — Молоток! — сказал ему тогда Коля, протиснувшийся первым в разбитое окно.
С тех пор так и повелось. Саша работал в шайке, ел и пил награбленное до отвала, только вот курить не решался. Он где — то читал, что от курева у малолеток рост замедляется, и такое обстоятельство сильнее всяких уговоров и насмешек старших, удерживало его от приобретения вредной привычки. Дома он теперь не воровал, а напротив, иногда приносил добычу. Правда, понемногу, чтобы это не особо бросалось в глаза маме и бабушке. Говорил, — ребята, мол, угостили.
Мать Вера Васильевна не поощряла его дружбы с хулиганами, как она называла Подгорного и Лукина, но от гостинцев не отказывалась. — Чего уж там, все равно уже уворовали, — рассуждала она, догадываясь, откуда берутся такие презенты. — Жалко им Сашу, вот и угощают его. Колька Подгорный тоже ведь без отца вырос, вот и сочувствует он моему Сашеньке, — почему-то думала она, будучи уверенной в том, что ее малолетний сын никоим образом самолично не мог иметь отношения к кражам. И вот однажды, взяв обувной склад, старшие вместо денег, выделили Саше несколько пар обуви.
— Не возьму, — сказал он.
Те удивленно на него посмотрели.
— Мамка женилась. — Объяснил свой отказ Саша.
— Женилась? — заржал Колька. — Вот чурка. Замуж вышла!
— Ну, замуж вышла. И теперь не велела мне ничего такого домой приносить.
— Ну и черт с тобой! — сказал Саня, — не бери, нам больше достанется.
— А дядька — то небось хороший, правильный, а, Санек? — с явным ехидством поддел его Колька.
Саша пожал плечами. — Не знаю, мол, — еще не разобрался, что он из себя представляет.
На самом же деле, Саша глубоко уважал своего отчима, и, прежде всего, за отношение Дмитрия Сергеевича к маме. Он увидел, наконец, что в их семье появился человек, который по настоящему любит его обделенную мужской любовью маму. Саша замечал, какими глазами дядя Дима смотрел на маму, и вместо ревности, как у других детей, выросших с одним родителем, наоборот, испытывал чувство довольства. У дяди Димы была своя квартира в соседнем доме, и вскоре они, оставив бабушку, втроем переехали туда. К Саше дядя Дима относился очень хорошо, и опять же, это импонировало подростку. Ибо то обстоятельство, что у его приемного отца не было своих детей, заставляло мальчика думать, что чувства отчима к нему вполне искренние, без всякого там подвоха.