— А что стало с той, другой?
Билл Чесс поднял плоский камешек и попытался бросить его плашмя по воде, но не получилось.
— А что с ней могло стать? Упаковала вещи и той же ночью убралась. Я ее не видел. А о Мюриэль весь месяц ни слуху, ни духу. Понятия не имею, где она. Наверно, нашла себе другого. Надеюсь, он будет с ней обращаться лучше, чем я.
Он встал и вытащил из кармана связку ключей.
— Если хотите посмотреть дом — пожалуйста. И спасибо за то, что слушали мою болтовню. И особенно за виски. Нате! — Он поднял бутылку и протянул мне.
В ней оставалось немного.
Мы спустились к озеру и прошли по узкой дамбе. Билл шел, с трудом выбрасывая больную ногу и держась за трос, натянутый как поручень. В одном месте вода, лениво пенясь, переливалась через дамбу.
— Я сегодня утром спустил немного воды из озера через мельничное колесо, — сказал он через плечо. — Это — единственное, на что эта проклятая штука годится. Тут несколько лет назад какой-то фильм снимали, вот колесо и осталось. И вон та маленькая пристань. Большинство из того, что они построили, давно убрано, но Кингсли захотел сохранить колесо и пристань. Это, мол, придает озеру колорит…
По деревянным ступеням мы поднялись на террасу дома Кингсли. Билл отпер дверь. В лицо мне пахнуло спертым застоявшимся воздухом, полоски света падали сквозь жалюзи на пол. Гостиная была большой и нарядной, с индийскими ковриками на простом деревянном полу, крестьянской мебелью и маленьким баром с круглыми табуретками в углу. Комната была чисто прибрана. Она не производила впечатления помещения, которое в спешке покинули хозяева.
Мы осмотрели спальни. В двух были одинарные, а в одной — большая двухспальная кровать, покрытая кремовым одеялом. «Это хозяйская спальня», объяснил Чесс. На зеркальном столике стояли янтарные туалетные принадлежности и множество всевозможной косметики. На банках с кремом красовались коричнево-золотистые этикетки компании «Гиллерлейн». Я отворил дверцу стенного шкафа и заглянул внутрь. Шкаф был битком набит женской одеждой. Чесс, прищурившись, наблюдал за мной. Я снова закрыл дверцу и осмотрел нижний ящик. Там стояло по меньшей мере полдюжины пар ненадеванной обуви. Я закрыл ящик и выпрямился.
— Для чего это вам понадобились платья миссис Кингсли? — сердито спросил Билл Чесс.
— На это есть причины, — сказал я. — Миссис Кингсли отсюда уехала, а домой не вернулась. Муж не знает, где ее искать.
Руки Чесса опустились, он сжал кулаки.
— Ах ты, проклятая ищейка! — набросился он на меня. — Ведь вот же: первое впечатление — всегда самое верное! А я-то, дурень, себя уговорил, что ошибся. И, как старая баба, все выложил! Как бедный раскаявшийся грешник! Что я за осел!